остаться, — зловеще проговорила она.

— Самосуд запрещен законом, — заметил Лев Иванович. — Если они его устроят, то сами будут наказаны.

— Чего?! — Женщина выпрямилась в кресле, встала.

Оказалось, что это вовсе не рыхлая тетка, раскисшая от рыданий, а настоящая бой-баба, которая и за словом в карман не полезет, и врезать может так, что мало не покажется.

— Самосуд, значит? Ах ты, морда ментовская! Ты зачем сюда приперся нежданный-незваный, чего здесь вынюхиваешь? А ну пошел вон отсюда! Чтобы духу твоего тут не было! Нужно будет —