Если красота Эвелин все еще стояла на пороге в ее тридцать с небольшим, то весьма недолго и, приняв окончательное решение, спешно покинула ее. Тень морщин на ее лице сплелась в паутину, оплыли ее бедра, ноги, руки. Привычка хмурить брови стала постоянной – теперь она делала так, если читала, разговаривала, даже когда спала. Ей было сорок шесть лет.