В мире следователя бесконечность абстрактна, а гайки счётны. В мире мужика бесконечность конкретна, а гайки бессчётны, как рыба в реке и звёзды на небе. Таков нравственный закон мужицкого Канта, вступающий в неразрешимое противоречие с нравственным законом следователя, который, разумеется, читал настоящего Канта.

Никто не может победить: ни мужик, ни прокурор, вернее, победа одного всегда гибель для обоих. Конечно, люди в мундирах могут изолировать мужиков с гайками в кармане в специально отведённых местах, а мужики, в свою очередь, могут, перестреляв барчуков, подпустить красного петуха на домики железнодорожно-станционных смотрителей. Но союз их невозможен, и вряд ли возможен третий путь.

Это текст не о судебном чиновнике и мужике, а рассказ о столкновении Запада и Востока, вместе которым не сойтись. В нём есть всё: частная собственность и её судьба в России; патриархальная жизнь, что медленно отступает, огрызаясь, под напором цивилизации. В нём есть две правды, каждая из которых не хуже другой.