Кто вас сюда отправил? Не этот ли сплочённый коллектив ума и красоты? Не умудрённый ли опытом оратор и молодые хитрые ведьмы? Можете не отвечать. Догадливая я. Они вас и отправили в этот лес, в лес на погибель. А вы им верите! На них клейма негде ставить. Вожаку скажешь: «На Вас шапка горит». А он в ужасе отмахнётся: «Это не моя!». Они решили избавиться от вас потому лишь, что вы покусились на «моё», на их то есть. Неровен час задумываться начнёте: «не всеобщее ли?» А думающие им не нужны. С думающими сложно. Думающие поучать любят, нос суют куда ни попадя. Нос у них вытягивается, крючится, нога костенеет… — она почесала затылок, задумалась.
Затем также задумчиво, как будто сама с собой продолжила:
— Эко меня занесло… к думающим… мудрецам, значит. Хотя, — Бабуся нахмурилась, выпятила губы, прямыми пальцам — большим и указательным — сплюснула лопасти носа, ладонью прикрывая рот, и резким движением отвела руку в сторону, чиркнув по подбородку, — кхе, кхе. На старости можно и посидеть, думы подумать, хватит гоняться по лесам да топям… Потом старческий маразм, отсутствие сна, мерещиться всякое начнёт: враги на опушке леса, подступают, ставят на колени… Ну уж нет! Ищи дураков. Да и зверушки мои меня не поймут, осудят…
— Так. Стоп. Отвлеклась я. На чем я остановилась? Ах да. Цветок! Цветок, за которым вы явились, и что пытались умыкнуть, им уже не понадобится. Отдай его мне! — Баба Яга с усилием вырвала его из цепких рук парня. — У них такого добра полно. Отправляли ко мне и других. Таких же, как вы. Тоже с верой в груди неслись. Позже покажу, что с ними стало.
И тут Она захохотала. Её смех разносился по округе страшным эхом. От того нашим ребятам уже начал мерещиться конец.
— Вы тоже до сих пор боитесь Бабу Ягу? Такие большие, а никого страшнее Яги в жизни не видели? Запомните вы: не все то добро, что кажется таковым, и не всё то правда, что звучит красиво. Не всё, что начато, будет сделано, и не каждый, что берётся, справится.
Тут тон её голоса изменился. Сменился на спокойный, где-то даже ищущий поддержку.
— А вы оглянитесь вокруг. Что здесь страшного? Эта зелёная лужайка? Или мои лесные обитатели, никогда не нападающие исподтишка? Или вам немилы руки моего цепкого Чащоида, тоже способного на ласки?
Затем также задумчиво, как будто сама с собой продолжила:
— Эко меня занесло… к думающим… мудрецам, значит. Хотя, — Бабуся нахмурилась, выпятила губы, прямыми пальцам — большим и указательным — сплюснула лопасти носа, ладонью прикрывая рот, и резким движением отвела руку в сторону, чиркнув по подбородку, — кхе, кхе. На старости можно и посидеть, думы подумать, хватит гоняться по лесам да топям… Потом старческий маразм, отсутствие сна, мерещиться всякое начнёт: враги на опушке леса, подступают, ставят на колени… Ну уж нет! Ищи дураков. Да и зверушки мои меня не поймут, осудят…
— Так. Стоп. Отвлеклась я. На чем я остановилась? Ах да. Цветок! Цветок, за которым вы явились, и что пытались умыкнуть, им уже не понадобится. Отдай его мне! — Баба Яга с усилием вырвала его из цепких рук парня. — У них такого добра полно. Отправляли ко мне и других. Таких же, как вы. Тоже с верой в груди неслись. Позже покажу, что с ними стало.
И тут Она захохотала. Её смех разносился по округе страшным эхом. От того нашим ребятам уже начал мерещиться конец.
— Вы тоже до сих пор боитесь Бабу Ягу? Такие большие, а никого страшнее Яги в жизни не видели? Запомните вы: не все то добро, что кажется таковым, и не всё то правда, что звучит красиво. Не всё, что начато, будет сделано, и не каждый, что берётся, справится.
Тут тон её голоса изменился. Сменился на спокойный, где-то даже ищущий поддержку.
— А вы оглянитесь вокруг. Что здесь страшного? Эта зелёная лужайка? Или мои лесные обитатели, никогда не нападающие исподтишка? Или вам немилы руки моего цепкого Чащоида, тоже способного на ласки?
