Збышко, вспомнив о том, как ему хотели срубить голову, схватился за свои светлые волосы и вскричал в невыносимой тоске:
– А кто меня спас тогда из рук палача? Она! Она! О Иисусе! Дануська моя!.. Иисусе!..
И он стал рвать на себе волосы и кусать пальцы, чтобы унять слезы, – так заболело у него сердце от внезапного порыва отчаяния.