Совсем далеко, где-то у первой линии рубежа, затарахтели станковые пулеметы, напоминая надоедливой стрекотней звуки швейной машинки «Зингер». Ахнул далекий разрыв, за ним еще один…
А потом вновь сверкнула далекая зарница, предвещая сильную грозу.
Ветром закружило верхушки деревьев, принося в длинную, настоянную на жаре ночь прохладу.
В здании штаба Девяносто первого стрелкового корпуса продолжалась работа. Через наглухо прикрытые незрячие окна, затянутые маскировочной сеткой, еле-еле пробивался тусклый свет керосиновой лампы. Едва достигая земли, он рассеивался в стоптанной траве под самыми окнами.
Полковник Русовой, разложив на столе карту, делал пометки длинным синим карандашом.
– Можно, товарищ полковник? – спросил капитан Романцев, проходя в комнату.
– Проходи, – приветливо махнул тот рукой. – Располагайся! Два дня назад удалось провести сложную операцию по захвату секретных документов Абвера. В них имеются весьма интересные данные, в том числе и про агентуру немецкого шпионского центра в Минске. Так что мы их понемногу отлавливаем. Такого, как на Украине, здесь никогда не будет. Слишком много мы натерпелись от немцев… Ладно, об этом как-нибудь потом. Есть что доложить? Квадрат просмотрели?
– Не до конца. Завтра продолжим поиски. Но на след вышли.
– Уже хорошо. Этот Штольце где-то рядом с двадцать восьмым и двадцать девятым квадратами. Там настоящая чаща, а не какой-то городской лесопарк, просто так не походишь. Там пробираться нужно!
– А что, если диверсанты все-таки вышли за периметр?
– Не думаю… Район поисков расширен, выйти просто так незамеченными они не могли. Территория находится на особом контроле. По всей двадцатипятикилометровой глубине прифронтовой зоны установлен строгий контрольно-проверочный режим. Кроме твоей группы в этой полосе работают еще пятнадцать оперативных групп. Во всех населенных пунктах, на станциях, на пересечении дорог, в местах сосредоточения военнослужащих усилена проверка документов. Им невозможно выйти, не обнаружив себя! Где-то же они должны проколоться! Знаешь, эти оперативные мероприятия дали кое-какой результат.
А потом вновь сверкнула далекая зарница, предвещая сильную грозу.
Ветром закружило верхушки деревьев, принося в длинную, настоянную на жаре ночь прохладу.
В здании штаба Девяносто первого стрелкового корпуса продолжалась работа. Через наглухо прикрытые незрячие окна, затянутые маскировочной сеткой, еле-еле пробивался тусклый свет керосиновой лампы. Едва достигая земли, он рассеивался в стоптанной траве под самыми окнами.
Полковник Русовой, разложив на столе карту, делал пометки длинным синим карандашом.
– Можно, товарищ полковник? – спросил капитан Романцев, проходя в комнату.
– Проходи, – приветливо махнул тот рукой. – Располагайся! Два дня назад удалось провести сложную операцию по захвату секретных документов Абвера. В них имеются весьма интересные данные, в том числе и про агентуру немецкого шпионского центра в Минске. Так что мы их понемногу отлавливаем. Такого, как на Украине, здесь никогда не будет. Слишком много мы натерпелись от немцев… Ладно, об этом как-нибудь потом. Есть что доложить? Квадрат просмотрели?
– Не до конца. Завтра продолжим поиски. Но на след вышли.
– Уже хорошо. Этот Штольце где-то рядом с двадцать восьмым и двадцать девятым квадратами. Там настоящая чаща, а не какой-то городской лесопарк, просто так не походишь. Там пробираться нужно!
– А что, если диверсанты все-таки вышли за периметр?
– Не думаю… Район поисков расширен, выйти просто так незамеченными они не могли. Территория находится на особом контроле. По всей двадцатипятикилометровой глубине прифронтовой зоны установлен строгий контрольно-проверочный режим. Кроме твоей группы в этой полосе работают еще пятнадцать оперативных групп. Во всех населенных пунктах, на станциях, на пересечении дорог, в местах сосредоточения военнослужащих усилена проверка документов. Им невозможно выйти, не обнаружив себя! Где-то же они должны проколоться! Знаешь, эти оперативные мероприятия дали кое-какой результат.
