Истинным предметом обсуждения всегда оказывалось то, насколько большая часть высшей интеллектуальной деятельности должна была осуществляться по-латыни, а также какой именно должна была быть эта латынь. Многие из лучших гуманистов — Петрарка, Боккаччо, Витторино да Фельтре, Леонардо Бруни, Альберти — на самом деле всерьез воспринимали просторечный язык и его развитую практику.