Время начинает пахнуть, если оно обретает длительность, если оно содержит нарративное или глубинное напряжение, если оно обретает глубину и широту, то есть пространство. Время теряет запах, если оно лишается всякой смысловой или глубинной структуры, если оно атомизируется или же уплощается, утончается или укорачивается. Если оно оказывается вне поддерживающих и сдерживающих его креплений, оно лишается опоры. Будто бы спущенное с цепи, оно мчится прочь. Ускорение, о котором много говорят в наши дни, – это не первичный процесс, который впоследствии привел бы к разнообразным изменениям жизненного мира, а симптом, вторичный процесс, то есть следствие оставшегося без опоры, атомизированного времени, времени без сдерживающей гравитации.