Стас снова взглянул в зеркало.

— Какой погоня, слюшай, — сказал он. — У вас не водитель, а супермегадрайвер.

Форд согласно взревел, рванулся вперед и едва успел встать на красном.

— Sorry, путаюсь в педалях, — пояснил Стас.

Я не буду рассказывать, с какими историями мы выбирались из города, хотя это по-своему интересно. Так или иначе, переехав два моста, мы свернули направо, потом еще направо, на развязку, и устремились вдаль по Приморскому проспекту.

Нас обгоняли большие автомобили престижного черного цвета. Глядя им вслед, Стас грустнел. Два раза над трассой пролетали вертолеты с миллионерами или губернаторами, снизу было не рассмотреть. Я вполголоса рассказывал Тане, что происходит вокруг.

Мы с ходу форсировали виадук в Лисьем Носу и скоро были у развязки с кольцевой дорогой. Справа на железнодорожной платформе скучали люди; мы свернули на развязку, описали широкую петлю и двинули по дамбе на Кронштадт.

Теперь по обе стороны от нас тянулась серебристая гладь залива. Город оставался по левому борту, а справа начиналось открытое море. Если сесть в быстроходный катер, то часов за пять по этому морю можно было добраться до Финляндии, а за десять — до Стокгольма.

У Стаса не было катера, но скорость его увлекала. Дорвавшись до магистрали, он выжимал из семнадцатилетнего форда сто двадцать километров в час.

Вы уже догадались, что до Кронштадта мы не доехали.

Я опишу картину в подробностях, чтобы вам было понятнее.

На дамбе скоростная трасса была прямой как стрела. Справа тянулся внушительный отбойник и бетонный парапет, за которым виднелось море. Время от времени мы проезжали мимо титанических сооружений, похожих на остовы полуразобранных звездолетов, — это были ворота для пропуска судов, снабженные специальными задвижками, которые полагалось закрывать во время наводнений. Я рассказывал Тане, как все это выглядит, и для верности рисовал пальцем на ладошке инопланетные иероглифы. Стас уговарива