Приехал во Владимир вечером. В отдел народного образования мог пойти только утром. Куда деваться? Я отправился в вокзальный ресторан. Сидел, независимый человек, заказал рюмочку ликёра, кофе и так хотел ночь просидеть в ресторане. На моё несчастье ко мне подсели двое – мужчина и женщина, пьяные. Заказали себе водки пол-литра и по тарелке щей. Выпили эту бутылку, опьянели ещё сильнее, но женщина всё-таки лыко вязала. Она поглядывала на меня, а у меня были усики, свеженькие. И вдруг она громко говорит: «Вот Сталин сидит». А это был пятидесятый год. Мне стало не по себе. Но потом она, напившись, заснула. А мужик очнулся, стал разговаривать. Что делать – пришлось мне его слушать. Он рассказывает, что навербовал женщин и везёт их в Архангельск на лесозаготовки и эта – одна из них. Я стал спрашивать: «А как там, на лесозаготовках?» Он отвечает: «Плохо очень, вредители окопались, кулаки, начальство из врагов народа состоит, в общем, беда большая…» Я говорю: «Надо об этом в газету какую-нибудь написать». Он: «Да я не умею». Я предлагаю: «Говори, рассказывай, а я запишу». И он мне стал диктовать. Писал я, писал, неожиданно подходит железнодорожный