большим интересом я сидел в Госфильмофонде в компании с великими кинорежиссерами — Эйзенштейн, Довженко прежде всего, ну и Пудовкин, Барнет, Медведкин, так что это одна из лучших страниц моей жизни. Это было трипом в пространство немого кино, работа с тем языком, который я очень люблю и который тогда, бесспорно, был для меня органичным и корневым настоящим киноязыком. Смотрел на склейки, видел простые, исключительно эффектные приемы. Вот, например, в фильме Пудовкина „Мать“, который, кстати, — настоящая, подлинная мелодрама, а не революционная агитка, как принято считать, есть сцена разгона демонстрации казаками, там лошади перепрыгивают через распростертые тела людей. И вот лошадь прыгает, и в верхней точки амплитуды Пудовкин берет и два кадрика переворачивает вверх ногами! Этого не замечаешь, когда смотришь кино, но благодаря этому трюку появляется необычная экспрессия, и никаким иным, кроме такого простого, но очень эффектного приема подобного результата не достичь. Это только один пример. Так что работать было очень интересно.