Кики послушно пил свое молочко — Джиги выплевывал его матери в лицо. Кики делал свои делишки там, где ему говорили, Джиги — на полу в гостиной. Кики, когда его бранили, пускал слезу — Джиги хохотал и выдувал пузыри. Кики был ребенком тихим, мог часами сидеть, опустив лицо в ладони, и слушать музыку, причем все его тельце подрагивало в такт материнской арфе; Джиги, с пятном сажи на носу, в разорванном передничке, кромсал струны ножницами.