ом так смахивали на длинные боевые копья.

Поури – тот самый, с «куриным богом», – не торопясь размотал грязную веревку. Раскрутил камень над головой и, совершенно не заботясь о том, чтобы их никто не услыхал, забросил в реку, держа оба конца бечевы в руках.

Камень, как ему и положено, тотчас пошел на дно. Выждав несколько мгновений, поури со вздохом принялся сматывать веревку. Крутнул снова