тавники и прибегали к ритуально­му сквернословию, которое, как и чаньский смех, но­сило амбивалентный характер и, по выражению М. М. Бахтина, одновременно «и отрицало, и утверж­дало, и хоронило, и возрождало», причем, как и в ар­хаических традициях, с акцентом на утверждаю‍