Брегис полюбила пустыню сразу, как только там оказалась. Обманчиво неприветливый край, выжженный солнцем, изрезанный хребтами древних, съеденных песками гор, расписанный узорами вади, он отзывался удивительной зеленью и всепобеждающей жизнью на всякую каплю воды. Стоило дождю оросить задумчивый простор, как в появившихся ненадолго озёрах и реках просыпалась давно задремавшая рыба, а неподвижные пески окрашивались цветением тысяч мелких цветков, жадно всматривавшихся в равнодушное небо