«Слушай, немцы поют свои колядки. Ну не мило ли? Я оставлю двери открытыми, чтобы все могли послушать».

Хор крепких мужских голосов, доносящийся из камер на втором этаже, казалось, охватил всю тюрьму. Stille Nacht. Heilige Nacht. В сладкой мелодии этой колядки было что-то трогательное, да и в самой ситуации тоже. Двадцать три из этих сорока поющих мужчин были приговорены к смерти всего за несколько дней до этого2