Знания, взятые вместе, покажутся многими, и некоторые из них — взаимно неподобными. Но если бы иные представились и противными, — стоил ли бы я того, чтоб теперь разговаривать, когда бы, испугавшись, стал утверждать, что нет никакого знания, неподобного другому знанию? Ведь тогда наше рассуждение исчезло бы от нас, как сказка[8], и мы нашли бы свое спасение в какой-то несмысленности.