Он готов был повторить каждое написанное там слово. Он никого, кроме нее, не любил. Он никогда и не надеялся заменить ее другою. Он не встречал женщины, ей равной. Да, в этом он принужден был признаться: он был верен ей невольно, нет, против воли; он хотел забыть ее, он верил, что ее забыл. Он казался себе равнодушным, а он бесился; он не желал знать ее необыкновенных качеств, ибо жестоко от них пострадал. Образ ее неизгладимо запечатлелся в душе его как само свершенство, чистейший образец стойкости и нежности;