Мария-Луиза не хотела, чтобы ее сравнивали, а тем более как-то связывали с подобной женщиной.

В этой враждебной среде оставалось только молчать и держаться в стороне от других заключенных. Переклички и передача писем не позволяли сохранить анонимность. Как и другие жены арийцев, она использовала свое имя и титул в качестве защиты. Это был способ противопоставить себя женам мелких буржуа. Сокамерницы относились к ней с почтением. С другими заключенными дело обстояло иначе. Особенно она страшилась момента принятия душа. Там на нее то и дело бросали враждебные взгляды, а однажды несколько женщин принялись весело напевать: «Все хорошо, прекрасная маркиза». Она не нашла в этом ничего смешного.