Их нежелание говорить на чужом языке я прекрасно понимал, на нем наши мысли, увесистые и острые, как ветрогранники, обточенные многолетними песчаными бурями, превращались в плоские камешки, которыми хорошо пускать «блинчики» по воде, но прижать ими можно разве что стопку папиросной бумаги. Что уж говорить про наш немецкий из трех фраз — эти окатыши не сгодились бы и на папье-маше: "Einmal Döner, bitte" [5], "Genau" [6], "Danke sсhon" [7].

Знали бы они, как я чертовски умен на родном языке!