Когда журналист спросил пожилую Миюки, испытывает ли она муки совести, та, по его словам, ответила: «Я не убивала ни одного из тех детей. Убить – это значит что-то сделать. Отравить, задушить, вышвырнуть из окна. Я бы никогда так не поступила. Нет, дети умирали сами по себе. Я давала им столько еды, сколько могла, но они все равно умирали. В те времена многие умирали из-за недостатка пищи. Тем более это касается брошенных детей».