Ной тоже видел всплывший над горою за Белой Еланью кроваво-красный лик солнца и подумал: если бы это было возможно, он так и понес бы Селестину крутой дорогою на небо, чтоб запамятовать про дела земные, кровавые, с едкой гарью пожарищ и людских слез.