Представьте себе — вот операционная, вот лежит больной, вот ему скальпелем режут гнойный аппендицит. Больной, конечно, живой, и человек хороший, и любимый кем-то, и уважаемый всеми. Но режут его ножиком, и физраствор льют тот же, что и последнему негодяю, и вообще почти тот же, что и мартышке в зоопарке.