И покуда на свете на белом,

где никто не безгрешен, никто,

в ком-то слышится: «Что я наделал?» —

можно сделать с землей кое-что.

Я не верю в пророков наитья,

во второй или в тысячный Рим,

верю в тихое: «Что вы творите?»,

верю в горькое: «Что мы творим?»