Стоило также, мужи, посмотреть на Сократа, когда войско в бегстве отступало из-под Делия. Я служил тогда в коннице, он в гоплитах. После того, как наше войско рассеялось, он шел вместе с Лахетом. Встретившись с ними, я тотчас, как увидел их, побуждал их не бояться, говоря, что не брошу их. Вот тут-то я и мог наблюдать Сократа еще лучше, чем при Потидее – самому мне бояться было нечего, так как я был на коне, – прежде всего, насколько он превосходил Лахета присутствием духа. Затем мне вспоминаются твои, Аристофан, слова, и, мне кажется, Сократ и там шествовал так же, как и здесь, в городе, «выступая горделиво, с устремленным по сторонам взором», спокойно посматривая и на друзей и на врагов. Всем и каждому издали было ясно, что, если кто заденет этого человека, он хорошо сумеет постоять за себя. Поэтому-то в полной безопасности вернулся и Сократ, и его приятель. Ведь того, кто на войне так себя держит, почти никогда не трогают; преследуют тех, кто бежит без оглядки. (…)