Однако он верил. Верил, что Бог не просто так впустил его в свой храм, верил, что способен оградить Богемию от зла, а значит, послужить во благо. Глаза снова кровоточили, но он смог увидеть, что святой отец сидел за перегородкой, перебирая четки. Карл сложил почерневшие от ожогов ладони и хрипло произнес:
– Прости меня, Господи, ибо я согрешил.
Распятие на четках в руках священника ярко замерцало. Его кадык под колораткой испуганно дернулся, но старческие, почти фиолетовые губы спокойно заговорили:
– Что привело тебя в обитель Господа, сын мой? Иным созданиям, насколько мне известно, вход сюда закрыт.
– Я пришел, потому что верую и не могу жить без Бога.
– Ты не боишься сгореть? – Голос священника был тих и уверен.
– Целиком вручаю себя в руки Господни.