Отказ Пушкина, не пожелавшего «пленяться бранной славой», от роли певца во стане русских воинов навлек на него нападки Н.И. Надеждина и Ф.В. Булгарина, а также затаенную обиду Паскевича 11. «Итак, надежды наши исчезли! — восклицал Булгарин в хамской рецензии на седьмую главу «Евгения Онегина». — Мы думали, что автор „Руслана и Людмилы“ устремился за Кавказ, чтоб напитаться высокими чувствами поэзии, обогатиться новыми впечатлениями и в сладких песнях передать потомству великие подвиги русских современных героев. Мы думали, что великие события на Востоке, удивившие мир и стяжавшие России уважение всех просвещенных народов, возбудят гений наших поэтов