Они бродили по руслу реки и окрестным лесам до заката. Успели всё — и навестить полный каскад Жемчужного Веера, и позагорать под палящим горным солнцем, и выкупаться в высокогорном озере, и наесться диких лесных ягод. Иногда они начинали болтать на отвлечённые темы — а потом снова возвращались к кошмарам, которые каждому довелось однажды пережить, упоминая о них довольно скупо и схематично, но успешно делясь опытом по их преодолению и сохранению себя в человеческом облике. Райнхард узнал и очень много и до обидного мало — когда после понадобилось сложить воедино все детали, получилось, что девушка точно была пилотом-одиночкой продолжительное время, отлично знала, что такое открытый космос вообще и Изерлонский коридор в частности, умела выживать в разнообразных неуютных условиях — вроде бы всё то же самое, да всё же и не то… Рано умершая мать, отец, ничего не знавший о существовании у него дочери, какие-то лагеря для обучения армейской молодёжи, погибшие друзья — так много знакомого и понятного, но никаких зацепок в виде имён, географии, дат. Осталось же от целого дня доверительных разговоров плотное не то спина к спине, не то намертво сцепленные руки — как у попавших в переплёт случайных путников, переживших то ли катастрофу, то ли стихийное бедствие. Каждый сказал другому что-то очень нужное и важное, чего не смогли сделать другие, на всякий эпизод, доставивший в своё время немало мучений, и оба были рады и счастливы, что смогли поговорить об этом. Оба чувствовали, что дальше другого сказанное и поднятое из глубин прошлого просто не уйдёт, и ощущали, как становятся сильнее и выздоравливают от старых ран.

Ей было легко с ним и на редкость спокойно — он вовремя понимал, когда она начинает терять самообладание, вспоминая что-то, что иной раз даже не выговаривала вслух, и просто тихо обнимал её, успокаивая, как подросшего напуганного ребёнка. Катерозе с восторгом наблюдала, как становится в его объятиях снова целой и спокойной, а не скопищем мелких ран и поломок, несущимся в никуда на бешеной скорости, в напрасной надежде найти то, чего была лишена всю жизнь — вот он, настоящий старший брат, которого её мятущаяся душа уже отчаялась найти. Он совершенно незаметно для самого себя подарил ей столько сил, что их с лихвой хватило после там, где они заканчивались у кого угодно