ребенка, – тихо произнес старик, и в его обычно резком голосе звучала дрожь, – я бы не поверил. Я всегда терпеть не мог детей – и более всего своих собственных. А этого я люблю… и он любит меня, – добавил он с горькой улыбкой. – С самого начала он меня не боялся… всегда мне доверял. И стал бы куда лучшим графом, чем я. Мне это известно.