Я сибирской породы.

Ел я хлеб с черемшой

и мальчишкой паромы

тянул, как большой.

Раздавалась команда.

Шел паром по Оке.

От стального каната

были руки в огне.

Мускулистый,

лобастый,

я заклепки клепал

и глубокой лопатой,

где велели, копал.

На меня не кричали,

не плели ерунду,

а топор мне вручали,

приучали к труду.

А уж если и били

за плохие дрова —

потому что любили

и желали добра.

До десятого пота

гнулся я под кулем.

Я косою работал,

колуном и кайлом.

Не боюсь я обиды,

не боюсь я тоски.

Мои руки оббиты

и сильны, как тиски.

Все на свете я смею,

усмехаюсь врагу,

потому что умею,

потому что могу.