С безмятежной ловкостью Дженни скользила в объятиях мистера Талльяферро. Дженни и Пит только что жестоко поцапались. Ну, цапался в основном Пит. Ее же коровья, бередящая душу безмятежность лишь расплылась слезами, отчего глаза стали неизъяснимее прежнего, а затем Дженни спокойно приступила к своему изначальному плану: пока она здесь, веселиться до упаду. Хлопнуть дверью и уйти в ночь Пит не мог — мог только закатывать ей скандалы, или дуться, или, может, ударить. Однажды он так и поступил, тем самым по доброй воле отдавшись ей в рабство. Ей, в общем, даже понравилось...