Он был краток, но чётен. Жёсток, но справедлив. Томас мог втереться в доверие меньше, чем за минуту.
С ним вы бы почувствовали себя в полном комфорте и безопасности. Так оно и было: парень всегда заступался за невиновных и наказывал обидчиков.
Томас Норман был примером всему городу. Таким он и остался по сей день.
Был… и остался…
— Боже, ну наконец-то! — Софи останавливается, стараясь восстановить судорожное дыхание. Поднимает глаза выше и встречается печальным взглядом со своей лучшей подругой.
Заметно повзрослевшая чародейка вновь натянуто улыбается ей. Как в тот вечер…
На ней все та же черная мантия, накинутая поверх школьного сарафана. Руку всё так же обвивает радужный браслет — словно чародейка так и не снимала с себя этот костюм с того Хеллоуина.
— Ну, здравствуй, лучшая подруга!
— Здравствуй, Майка, — тепло приветсвует девушка. — Давно ждёшь?
Девушки, наконец, за довольно-таки долгий период времени, обмениваются крепкими дружескими объятьями.
— Три года, Софи.
Голос в голове прозвучал братским басом. Норман застыла. Оглянулась вокруг — центральная площадь. Тут же всплыло воспоминание с 31 октября 1998.
Девушки стоят напротив статуи орла. Присмотрелась внимательнее — с разрисованным клювом.
Звездное небо тут же сменилось серым.
— Ты… ты специально это место назначила? — по коже её пробежался табун мурашек.
— Я думала, тебе будет приятно. Ну, вспомнить былое… — кажется, эта идея теперь не кажется Майе такой гениальной. Голос её дрожит. — Софи, тебя не было три года, и я подумала…
— Приятно вспомнить смерть брата, Редеонова? — прошлогодние поддаты психических расстройств дали о себе вспомнить. Девушку заколотило, как и
С ним вы бы почувствовали себя в полном комфорте и безопасности. Так оно и было: парень всегда заступался за невиновных и наказывал обидчиков.
Томас Норман был примером всему городу. Таким он и остался по сей день.
Был… и остался…
— Боже, ну наконец-то! — Софи останавливается, стараясь восстановить судорожное дыхание. Поднимает глаза выше и встречается печальным взглядом со своей лучшей подругой.
Заметно повзрослевшая чародейка вновь натянуто улыбается ей. Как в тот вечер…
На ней все та же черная мантия, накинутая поверх школьного сарафана. Руку всё так же обвивает радужный браслет — словно чародейка так и не снимала с себя этот костюм с того Хеллоуина.
— Ну, здравствуй, лучшая подруга!
— Здравствуй, Майка, — тепло приветсвует девушка. — Давно ждёшь?
Девушки, наконец, за довольно-таки долгий период времени, обмениваются крепкими дружескими объятьями.
— Три года, Софи.
Голос в голове прозвучал братским басом. Норман застыла. Оглянулась вокруг — центральная площадь. Тут же всплыло воспоминание с 31 октября 1998.
Девушки стоят напротив статуи орла. Присмотрелась внимательнее — с разрисованным клювом.
Звездное небо тут же сменилось серым.
— Ты… ты специально это место назначила? — по коже её пробежался табун мурашек.
— Я думала, тебе будет приятно. Ну, вспомнить былое… — кажется, эта идея теперь не кажется Майе такой гениальной. Голос её дрожит. — Софи, тебя не было три года, и я подумала…
— Приятно вспомнить смерть брата, Редеонова? — прошлогодние поддаты психических расстройств дали о себе вспомнить. Девушку заколотило, как и
