И хотя, по утверждениям самой Натальи Николаевны, дальше поверхностного и самого невинного светского флирта дело не заходило, Пушкин отчаянно ревновал: сказывалась болезненная наследственность: его родные дед и прадед убивали своих жен, запирали их по одному лишь подозрению в измене. И теперь Пушкин маялся, воображая, что даже оставаясь верной ему физически, Наталия Николаевна может изменить в мыслях