Роман “Поправки”, вышедший в 2001 году, принес сорокадвухлетнему Джонатану Франзену всемирную известность и поставил его в один ряд с классиками американской литературы. Книга разошлась миллионными тиражами, получила Национальную книжную премию США и была переведена на 35 языков. История семьи со Среднего Запада, рассказанная с иронией и любовью, оказалась глубоко универсальной. Чета Ламбертов и трое их взрослых детей похожи на любую настоящую семью: они любят и ненавидят друг друга, портят и спасают друг другу жизнь — и никто, включая их самих, не может помешать им собраться вместе за рождественским столом, если этого хочет мама. Фоном для этой вечной коллизии служит Америка 90‑х — с ее внешним благополучием и внутренней тревогой, в смутном предчувствии перемен.
Франзен как всегда очень интересен. В этот раз противен и мерзок, но все равно интересен. Семья из 5 человек и каждого разбирает автор по косточкам, обгладывает с причмокиванием и собирает в пирамидку, смачную, с ошметками. Показывая изнанку каждого героя, все пороки, автор все равно как будто просит сострадания для каждого. А затем подкидывает новую косточку в костер «ругать нельзя жалеть» и так по кругу. Классно, смачно и пронзительно 😍
Сложный, многослойный, интеллектуальный роман о жизни одной семьи. О детях и родителях. О семейном неблагополучии. О любви, которой так мало, но она есть. О воле к жизни, которая порой приносит только страдание. О том, как мы бесконечно раним тех, кто рядом с нами. Но больше никого у нас нет. Поначалу история воспринимается тяжело, герои раздражают, хочется бросить. Но понимаешь, что автор говорит неприятную, но правду. Узнаешь в героях знакомых, близких и, к стыду своему, себя. Свою незрелость, инфантильность, эгоизм. И учишься прощать. Люди совершают ошибки. Но в их жизни столько страдания - и впереди, и позади дня сегодняшнего - что нет иного решения, как простить. Потому что все мы без конца переписываем сценарий своей жизни, надеясь, что в этот раз поправки будут правильными. Озвучка Игоря Кнезева просто потрясающая. У каждого свой голос. Старики, дети, иностранцы - все как живые.