Гениальный полиглот, «свинья и мерзавец», «бестия, с которой нельзя иметь дела», член-корреспондент Академии наук и журнальный писака — все это один Барон Брамбеус — если не самый странный писатель в русской литературе, то уж точно самый заметный журналист пушкинской поры.
Ученый-востоковед с европейской известностью, знаток древних языков, ориенталист, блистательный журналист, писатель и критик, являлся одной из самых противоречивых личностей эпохи. Псевдонимы: Барон Брамбеус, Тютюнджу-оглы, Публик-султан-багатур, Брамбеус-Ага-Багадур, А. Белкин П. Снегин, Т.-О., О.О.О., Cel, С.С.С., Б.Б., Осип Морозов, Карло Карлини, Женихсберг, Байбаков, Биттервасер. Он также является единственным обладателем «тройного» псевдонима в России (Одно из своих произведений он подписал «Хохотенко-Хлопотунов-Пустяковский»). Родился в старинной польской дворянской семье в Антоколоне (имение близ Вильны, ныне Вильнюс, Литва), при помощи матери получил прекрасное домашнее образование и уже в раннем детстве, благодаря «быстрым способностям при необыкновенной памяти» свободно читал на латинском и греческом. В 14 лет поступил в Минский коллегиум, но там оставался недолго, поступив в Виленский университет, где под влиянием идеолога польской шляхетной революционности И. Лелевеля и профессора Гроддека заинтересовался Востоком и принялся за изучение арабского, еврейского и других восточных языков. В то же самое время в этом учебном заведении преподавал профессор филологии Снядецкий, который был руководителем весёлого общества молодых литераторов и учёных «Товарищества шубравцев» (Towarzystwo czubrawcuw). В этот кружок (шубравцы с польского — плуты, шалуны) в разное время входили также Николай Греч и Фаддей Булгарин. Товарищество издавало юмористический листок «Уличные ведомости» (Wiadomosci Burkowe), где в 1816 году молодой Сенковский выступил со своими первыми юмористическими статьями. А два года спустя в 1818-м он перевел с арабского на польский и издал «Басни Локмана», снабдив их своими примечаниями и предисловием. Он бредил Востоком и в 1819 году после окончания университета задумал отправиться в путешествие, а недостаток денег восполнил женитьбой на одной виленской перезрелой красавице, которая вместе с рукой и сердцем, дала ему и нужные для поездки деньги. В Турции Сенковский был причислен к константинопольской миссии. Пробыв недолго в Константинополе, отправился в Сирию, где в совершенстве изучил арабский язык; затем путешествовал по Египту и в 1821 году возвратился в Россию. Из его двухлетнего путешествия Сенковский вынес прекрасное знакомство с восточными и европейскими языками (турецкий, арабский, персидский, сирийский, новогреческий и итальянский и др.), литературой, бытом и историей Востока. В том же 1821 году он опубликовал «Отрывки из путешествия по Египту, Нубии и верхней Эфиопии», затем — «Воспоминания о Нубии и Сирии» и на французском языке «Приложение к общей истории гуннов, турков и монголов» (1824). И тогда же государственный канцлер граф Румянцев определил его переводчиком коллегии иностранных дел. В 1822 году Сенковский близко сошелся со своим земляком Ф. Булгариным, познакомился с Н. Гречем и А. Бестужевым, начал сотрудничать в «Северном архиве», «Сыне Отечества», «Северной пчеле», в альманахе «Полярная звезда» и других русских изданиях. В 1822 году двадцатидвухлетний Осип Сенковский был определен ординарным профессором кафедры восточных языков в Санкт-Петербургском университете, отказавшись от чтения лекций по той же специальности в Виленском университете. Интересно, что Сенковский, поляк по рождению и воспитанию, не только не симпатизировал Польше, но, как говорит его знакомый Моравский, «терпеть не мог поляков и всегда отзывался о них зло». Впрочем, Россия для него также не была особо привлекательна. Это был совершенный космополит, который чувствовал лишь некоторое пристрастие к Востоку, нравившемуся ему своей пестротой, своеобразным колоритом. В университете он представил начальству «Проект положения для Отделения восточных языков и словесностей», осуществленный только спустя несколько десятилетий. Изготовил также «Карманную книгу для русских воинов в турецких походах». В то же время современники и сослуживцы его недолюбливали за непомерное самолюбие, презрительность к другим и стремление к славе, определившее всю его жизнь и последующие успехи. Те более, что из его уст иногда вытекали самые невероятные гипотезы. Он, например, всерьез утверждал, что летопись Нестора написана на польском языке, а «Илиада» и «Одиссея» на белорусском наречии, а китайский язык отличается от еврейского только интонацией. В 1828 году был назначен цензором в петербургский цензурный комитет, тогда же развелся со своей первой женой, а уже через год вступил во второй брак с милой и образованной дочерью богатого банкира барона Ралля, задумал издание собственной «Всеобщей газеты», почему-то, однако, не состоявшееся. В 1830–1836 гг. в Санкт-Петербурге издавал польскую сатирическую газету «Balamut», в 1833-м участвовал в альманахе крупнейшего санкт-петербургского издателя А. Ф. Смирдина «Новоселье», в котором опубликовал первые сочинения за подписью «Баром Брамбеус» (фельетон из цикла «Петербургские нравы» — «Личности»). История этого псевдонима вообще довольно туманна. Аделаида Александровна Сенковская, жена писателя, заявляет: «Таинственное имя Брамбеуса, впоследствии так прославившееся, происходит из такого тёмного источника, что, вероятно, никто никогда не подумал бы отыскивать его там, откуда оно взято. У нас жил лакей, по имени Григорий, молодой человек, добрый малый, очень смышлёный, но всё-таки часто смешивший нас своими выходками и простотой. Однажды, например, он упорствовал в том, чтобы подавать гостям блюда в порядке совершенно противоположном тому, который был ему предписан: «Извините, — говорил он, — я не могу иначе. Я подаю по солнцу!» Этот человек страстно любил книги и всякую свободную минуту посвящал чтению. Была одна книга, которую он предпочитал всем прочим… Герой этой книги был испанский король Брамбеус, а героиня — королева Брамбилла. Несколько раз Григорий настолько погружался в это чтение, что не слышал даже, когда Осип Иванович звал его. Мой муж полюбопытствовал узнать, что могло до такой степени увлекать его лакея; он взял эту книгу, всю ободранную от частого употребления, перелистывал её, и с тех пор Григорию не было другого имени, как Брамбеус, в особенности, когда он делал какую-нибудь неловкость, какой-нибудь промах: «Брамбеус, ах, ты Брамбеус этакой!» Это имя, так часто повторяемое моим мужем, первое представилось ему для псевдонима. Это имя было взято, потому что первое попалось в руки». В то же самое время биограф и ученик Сенковского П. Савельев говорит о том, что этот псевдоним «родился» в результате университетской деятельности профессора Сенковского. На занятиях его студенты переводили с русского на турецкий язык лубочную «Сказку о Францыле Венециане», одним из персонажей которой был «король Брамбеус». Под этим именем появился его сборник «Фантастические путешествия барона Брамбеуса», изданный в 1833 году и имевший у современников феноменальный успех. Самым крупным и значительным произведением сборника явилась повесть «Ученое путешествие на Медвежий остров», которая высмеивала гипотезы, недавно перед тем умерших, всемирно известных ученых, палеонтолога Жоржа Кювье и основателя египтологии Жана-Франсуа Шампольона-младшего. Герои повести барон Брамбеус, горячий последователь Шампольона, и его компаньон доктор Шпурцман 14 апреля 1828 года отправляются в экспедицию на упомянутый остров, где находят пещеру, стены которой все исписаны таинственными знаками. Прочитав письмена, наши исследователи узнают историю некой допотопной цивилизации, которая пострадал от упавшей на Землю кометы. Но, в конце концов, выясняется удивительный факт: таинственные знаки на стенах пещеры есть не что иное, как живописная кристаллизация сталагмита — вполне природное явление, и никак уж не творение рук человеческих. В «Поэтическом путешествии по белу свету» барон Брамбеус претерпевает многие чудесные приключения, также борется с чумой, а в порыве любви к очаровательной особе переворачивает в комнате жаровню, а возникший вслед за этим пожар уничтожает… десять тысяч домов! В еще одной повести сборника — «Сентиментальное путешествие на гору Этна» — на вершине этого вулкана какой-то зловредный швед сбрасывает нашего героя в жерло и барон попадает в мир-перевертыш, где все наоборот. В дальнейшем за подписью барона Брамбеуса публиковался постоянный нескончаемый цикл комических фантасмагорий, как правило, с нравоучительными интонациями: «Похождения одной ревизской души», «Вся женская жизнь в нескольких часах», «Лукий», «Висящий гость», «Идеальная красавица», «Превращение голов в книги и книг в головы» и др. Хотя в предисловии к «Фантастическим путешествиям» он пишет, что биография Барона Брамбеуса разделена на восемь глав. Эти восемь повестей мы можем найти в «Фантастических путешествиях («Поэтическое путешествие по белу свету», «Учёное путешествие на Медвежий остров», «Сентиментальное путешествие на гору Этну»), три — в цикле «Петербургские нравы» («Арифметика», «Заколдованный клад», «Аукцион») и две — в отдельных изданиях («Теория образованной беседы», «Записки домового»). Все они подписаны Бароном Брамбеусом, выступающим в каждом из этих произведением в лице главного героя или рассказчика (в «Записках домового» — в качестве домового, уже после своей смерти). В 1833 году, Сенковский становится негласным, а затем и гласным редактором «Библиотеки для чтения», в которой принимал деятельное участие вплоть до 1856 года. Здесь писатель поместил ряд статей самого разнообразного содержания и почти исключительно своими рецензиями наполнял критический отдел. Не ограничиваясь этим, он коренным образом переделывал все доставлявшиеся ему статьи, не церемонясь даже с произведениями иностранных авторов. В этом ежемесячном «журнале словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод» свободно соседствовали творения А. С. Пушкина (в частности «Пиковая дама»), В. А. Жуковского, Вяземского, М. Ю. Лермонтова, В. Даля и прочих сочетались с низкопробными опусами уже никому не известных авторов. Презирая Францию, считая ее постоянным источником революционной заразы, браня самым ужасным образом французскую литературу, особенно Жорж Санд и Бальзака, писатель в то же время в своих повестях переделывает того же Бальзака, Жюль Жанена и других. Так, его «Незнакомка» порождена «Асмодеем» Жюль-Жанена, а «Большой выход у Сатаны» — статьей Бальзака «La comedie du diable». Этот журнал стал первым настоящим коммерческим журналом и первым «энциклопедическим» журналом, в котором писали на все темы. В те времена тиражом в пять тысяч могли похвастать только единицы периодических изданий. Впервые была введена твердая полистная оплата литературного труда, разграничены функции редактора и издателя, появились единые принципы отбора и подачи материала. Сенковский, в роли редактора журнала, показал не только журналистское и писательское дарования, но оказался и талантливым менеджером и коммерсантом, намного опередившим свое время. Биограф Сенковского добавляет: «Во время редактирования «Библиотеки для чтения» (1833–1840) писатель находился на вершине своей славы. Остроумный барон Брамбеус смешил Петербург и провинцию. За это его хвалили, ему льстили, ему платили громадные деньги. Он занимал великолепный дом, имел много лакеев, чудных лошадей, задавал лукулловские обеды. Обеды эти еще долго оставались в памяти. Тщеславный и надменный Сенковский бросал деньги направо и налево, собирал вокруг себя толпу литературных хамов и без церемоний расправлялся с ними, когда они ему надоедали. Быть может даже, в гордости своей он полагал, что его слава вечна, но жизнь решила иначе». Осип Сенковский писал повести бытового, сатирического и восточного характера, статьи исторического содержания, статьи по этнографии, физике, математике, геологии, даже медицине, критические отзывы о современной русской литературе и так далее. Несмотря на разнообразие и специальность вопросов, которые автор обсуждал в этих статьях, все они написаны с большим знанием дела, ясно, удобопонятно, талантливо и в некоторых случаях даже блестяще. Не отрицая его несомненных заслуг на поприще просвещения, нельзя не сказать, однако, что сделал он гораздо меньше, чем мог сделать. По своим познаниям он стоял выше многих современных авторов, а между тем по результатам деятельности его даже нельзя с ними сравнивать. Причина такого явления заключается в отсутствии твёрдых убеждений и собственного миросозерцания. Он много читал, многому учился, но мало думал, а вся умственная деятельность его была направлена на запоминание. Но все же беллетристика Сенковского, благодаря интригующему сюжету, живости, остроумию и многочисленными намеками на современников, у читателей пользовалась большой популярностью. В 1840–50-х годах Сенковский активно участвует в редакторской деятельности — в 1838–40 гг. он издает «Военную библиотеку», в 1841 году берет на себя издание журнала «Сын отечества», редактирует юмористический журнал «Весельчак». Но от чрезмерной работы по журналу Сенковский устал, заболел и с 1848 года вынужден был если не совершенно прекратить, то значительно уменьшить свои литературные занятия. На досуге он занялся акустикой, фотографией и музыкой, изобрел какой-то необычайный музыкальный оркестрион и пятиструнную скрипку, строил изобретённые им печи, составил свою систему мира, положив в её основу гармонию звуков, изучал скандинавские саги и русскую историю. Мечтая о богатстве, ввязался в рыночные спекуляции с одним табачным фабрикантом и окончательно прогорел. Бедствуя от безденежья, в 1856–1858 гг. он начал вести в еженедельнике «Сын отечества» колонку фельетонов «Листки Барона Брамбеуса» и последнюю статью свою для этой газеты продиктовал, когда у него началась уже предсмертная агония. Умер Осип Иванович Сенковский в Санкт-Петербурге 4 марта 1858 года. Литературное наследие, оставленное Сенковским, огромно по количеству (тем более, что некоторые свои сочинения он самолично сжег незадолго перед смертью), но сомнительно по своему внутреннему значению. Главные произведения Сенковского, изданные отдельно его женой Аделаидой Александровной, которая также написала подробную биографию мужа, составили девять довольно объёмистых томиков (Собрание сочинений в 9 т. — СПб., 1858–1859), а при первом томе «Собрания» приложен библиографический перечень его произведений, содержащий в себе 440 названий.
