Тело бренное – бремя. Корми его и береги, будто всегда с младенцем возишься. А младенец-то что, только дряхлеет со временем, эх.
Всё дело в том, что физическая боль быстро стирается из памяти, а привязанность и благодарность – нет.
Вся суть разговоров была в том, чтобы заполнить тишину – и, наверное, сделать эти странные моменты более обыденными.
Как это всегда бывает после расставаний, поначалу мы чувствуем себя немного чужими друг другу, – но по глубоко исхоженной колее очередное наше знакомство быстро набирает обороты.
страсть – это когда очень сильно хочешь быть с этим человеком, а любовь – это когда хочешь, чтобы этому человеку было хорошо
У каждой жизни и у каждых отношений есть обложка, которую видят все, и есть то, что происходит на самом деле, – невидимая сторона, которая может быть втайне от всех как безмятежным счастьем, так и чьим-то тихим адом.
Может быть, у каждого “я хочу быть с тобой” на изнанке проставлена дата, до которой в эти слова веришь – и когда сам говоришь, и когда говорят тебе, а потом – перестаёшь.
Одна сиротливая фантазия, да и та лишняя.
Крики чаек, плеск воды, скрип корпуса, свист снастей. Днём и ночью, неделя за неделей. Эти звуки становились привычными, даже если их тональность менялась.
“Но если появляется новый звук, так и знай: быть беде, – сказала клиентка. – Какой бы он ни был, этот новый звук, – быть беде. Это не паранойя – это закон. И пока не обнаружишь источник нового звука, спать нельзя. Ничего нельзя – только искать, где и что случилось, иначе погибнешь”
