Оглавление

Предисловие

Бытует расхожая фраза, особенно в нашей среде — технарей, «чудес не бывает». Так это или не так — вопрос открытый. Но если так, тогда окружающее представляется уж слишком скучным, тривиальным, что ли. Неспроста созданы сказки, легенды, были и небылицы. Они вдохновляют на поиски необычного. Они свидетельствуют, что кому-то в нашей жизни во все времена здорово везет, и не обязательно для этого надо стать полным дураком.

Ведь кто такой дурак? Отнюдь не дебил. В первую очередь, это тот, кто отринул традиции успешной жизни, кто сумел подойти творчески к обыкновенному течению бытия. Возможно, поэтому невзначай ступил на тропинку, возле которой порой плутает (бывает, и топчется) чудо. То самое чудо, без которого жизнь напрасна. Поэтому в число искателей удачи, необычного в обычном, потрясающих впечатлений без обиняков можно включать и рыбаков, и охотников, и путешественников пусть даже и в районном масштабе.

В книгу «О рыбалке и не только» вошли самобытные сочинения двух авторов, двух ровесников, двух хороших товарищей, чьи рабочие места — в одном производственном здании, двух увлеченных (каждый в своей области) людей.

Удивительные рассказы Николая Вахрушева о рыбалке отличают полная достоверность, документальность, минимум художественных изысков и максимум доброго мягкого юмора. Получаешь огромное душевное удовольствие, ощущение присутствия в заповедных уголках русской природы, все еще таящей чудеса и загадки.

Известно, рыбацкие зорьки сродни медитации. Тишина. По водной глади скользит мягкий свет. Где-то плещется рыба, и ночная птица летит неведома куда… Самое время подумать о главном, сбросить в воды накопленную душевную муть, очистить сердце или… почитать короткие рассказы из второй части сборника.

В этих рассказах, может быть, и нет полной достоверности, но есть правда, рожденная в душевных переживаниях, в коротких встречах с неординарными людьми. В словесных зарисовках подмечена мимолетность земного бытия и жажда подлинного счастья. Все это в совокупности рождает особое отношение к жизни как к хрупкому дару быть причастным к чему-то большому, неизведанному, что упрощенно называют чудесами.

Николай Вахрушев

Васька

Первые шаги в рыбалке я сделал летом у бабушки с дедушкой в посёлке Верх-Нейвинский Свердловской области. В трехстах метрах от дедушкиного дома протекала небольшая мелкая речушка. У меня была одноколенная бамбуковая удочка, выданная дедом. Я накапывал червей в пустую консервную банку и утром, после завтрака, уходил на речку с бидончиком под рыбу и удочкой.

Первым делом я там обходил все мостики для стирки белья, пока они пустовали. К обеду возвращался с уловом и вываливал мелкую рыбёшку в старую железную ванну во дворе дома, приспособленную для сбора дождевой воды. Дохлых рыбёшек я отдавал коту.

У бабушки был кот Васька. Мне было пять лет, коту десять. Кот по своим стайным рангам считал старшим вожаком бабушку, дедушку он обходил стороной, считая равным, меня Васька воспринимал на правах приблудного котёнка.

Он не любил, когда его кто-то гладил, но, видя отношение ко мне бабушки, терпел мои приставания, изредка предупреждая своим рычанием. Почти каждую ночь, после того, как я усну, кот ложился спать ко мне в ноги, а так как размерами он был с меня, то ночью мы с ним постоянно пихались ногами. Днём Васька обхаживал свои владения, его даже собаки боялись.

Соседка жаловалась, что он заходит на их двор, как к себе домой. Собака при его появлении прячется в свою будку и молча ждёт, пока он уйдёт.

Однажды я возвращался с рыбалки с десятком окуньков в бидоне. Чтобы открыть массивную калитку, мне приходилось наваливаться всем своим весом на массивную кованую рукоятку. Затем я закрывал калитку на засов.

В этот момент выскочил Васька и впился зубами и когтями в мою левую руку с бидоном и стал усиливать давление зубов и когтей на кисть руки. От неожиданности и резкой боли я выпустил из руки бидон с рыбой.

Кот тут же бросил меня и парой движений ловко собрал всю рыбу в пасть. После чего он поспешно залез под первую ступеньку лесенки дома и стал недосягаемым для возмездия. Из-под ступеньки послышался хруст съедаемой им рыбы. На руке не было ни царапины, боли тоже не было.

— Бабушка, Васька отнял у меня всю рыбу, — пожаловался я бабушке.

— Он тоже хочет поесть вкуснятины, ты же знаешь, он очень любит рыбку, — успокаивала меня бабушка.

— Но я ему постоянно скармливаю дохлую рыбу, живую я отпускаю в ванну, — возразил я.

— А ему хочется поесть именно живую, уж прости его…

После этих бабушкиных слов мои аргументы иссякли.

На следующий день я опрометчиво забыл про кота, когда возвращался с рыбалки. Всё в точности повторилось, как и днём ранее. Я был уязвлён: какой-то кот натурально грабит меня!..

На третий день я уже не забыл про кота. Подойдя к калитке, поставил бидон на скамейку, затем открыл калитку и выглянул за неё. Кота нигде не было. Вдруг сзади послышалось, как упал бидон. Через пару секунд я уже стоял у пустого бидона — чистая работа, рыбы и кота будто не было. Началось противостояние с котом.

В очередной раз при возвращении с рыбалки я, уже готовый дать отпор Ваське, дошёл до ванны и вывалил рыбу. В ванне было около десяти сантиметров воды. Я отнёс бидон и удочку, вышел во двор.

Послышалось жалобное Васькино мяуканье. «Вася, ты где?» Я пошёл на его зов. Кот стоял в центре ванны, вытянув лапы и поджав живот. По всему было видно, что он пытался дотянуться до рыбы в ванне и свалился в неё.

Я протянул руки к коту, он тут же зацепился за них и, как по лестнице, вылез из ванной, оставив на мне кучу болезненных царапин.

Больше кот на мой улов не претендовал. Когда я предлагал ему рыбу, он демонстративно отворачивался. Я клал её в Васькину миску в доме, через некоторое время рыба незаметно исчезала. При мне он её не ел.

Случай на Нейве

В очередной раз рыбачив на речушке, вытекающей с завода «Б», вновь заметил стайку чебака. С высокого мостика в мелкой, по колено взрослому, речушке видна была вся стая, но как я ни старался им подкидывать червяка или хлеб, они лишь пугливо разбегались.

Окунь, наоборот, сразу прибегал поинтересоваться, что упало в его владения, но остались только «умные» особи, они нюхали червяка, глазели на меня из воды, но не клевали.

Иногда я замечал, что чебак осторожно подъедал с поверхности воды мелкую мошку, но такую даже на крючок не насадишь. Попробовал поймать хоть какую-нибудь муху, но, оказалось, что муху сложнее поймать, чем рыбу. Пришлось осваивать сначала технологию ловли мух.

Во-первых, необходимо очень медленно приблизиться к сидящей мухе, чтобы тень не попала на неё. Затем медленно, без резких движений, подвести руку на 15 см от мухи.

Во-вторых, отработать очень резкий и быстрый захват мухи на лету. Хорошо, если муха сидит на листике или травинке, захватываешь вместе с листом или травинкой. А вот если муха сидит на бревне или доске… Чаще поначалу вместо мухи ловил занозу.

В-третьих, муха очень осторожная и шустрая. Но я нашёл способ ускорения процесса ловли мухи. Если отвлекать внимание мухи, махая левой рукой на расстоянии 60—70 см, то правую руку можно не тормозя подвести на расстояние захвата.

В конце концов, методом проб и ошибок я наловчился ловить мух — трех из четырех увиденных, причём и с деревьев, и с брёвен, и и досок, совершенно не рискуя поймать занозу.

Грузило поднимаешь на 50 см, забрасываешь поплавок в центр играющей стаи и ждёшь, пока он не поплывёт в сторону, тогда подсекаешь. Однако стая чебаков тоже не лыком шита. Если ловишь одного из них, вся стая отходит от берега и держится на большем расстоянии. Пришлось усовершенствовать технологию заброса, удлиняя леску. Сменил большой поплавок на маленький, круглый — стало удобно приманивать стаю. Облегчил снасть, закидывать стал по ветру.

Оказалось, что самые результативные — маленькие мухи, их надо смочить в воде, чтобы они не плавали, тогда чебак просто берёт её в рот вместе с крючком и не выплёвывает. Большие чёрные мухи чебак объедает по частям и довольно быстро.

На левом берегу речки тогда стояли бревенчатые частные дома, теперь эта зона нежилая из-за загрязнения выбросами завода «Б». Перед мостом Малого пруда — большая заводь, которую мне по левому берегу (по болотине) вдоль забора не пройти. У последнего дома — выступающий двухъярусный мостик для стирки белья. После того, как я проредил стаю чебака выше по течению от завода «Б», она скатилась в эту заводь. Естественно, я последовал за ней.

В последнем доме позади меня шумело праздное веселье: местное население праздновало неизвестно что, но с размахом, с музыкой, с танцами под баян, с открытыми настежь окнами.

Я устроился на мостике, ветер дует в спину, деревья забрасывать не мешают. За пять минут поймал три приличных чебака. Позади меня скрипнула калитка: вышли покурить два поддатых мрачных мужика. Как назло, я подсёк очередного чебака, и он полетел в ведёрко.

— А ничо чебак, нормальный, — заметил один из мужиков. Второй подошёл, заглянул в моё ведёрко и позвал напарника по перекуру.

— Смотри-ка, тут уже на большую сковородку рыбёшки.

— Ну да. И чебак немелкий. Давай наловим на сковороду: удочки есть, червей накопаем, бабы пожарят на закуску, — с энтузиазмом предложил первый.

В этот момент я подсёк очередного чебака, курильщики побросали сигареты и скрылись за массивной калиткой. Увлечённый ловлей рыбы, я уже забыл про них, но через десять минут калитка опять скрипнула, и появилась та же парочка, только с четырехметровыми хлыстами удилищ и банкой с червями. За ними вынырнул такой же поддатый весёлый толстый блондин.

— Брысь с моего мостика, это я его строил, — прошипел мне владелец удочек.

Я покинул мостик и переместился на берег, стал закидывать в другую сторону. Два поплавка со здоровенными червями шлёпнулись в центр играющей стаи.

Через несколько минут стояния с удочками компаньоны стали шушукаться, мол, не клюёт совсем. Тем временем у меня объели муху, я вытащил снасть и пошёл ловить новую муху на брёвнах у дома.

— А он не на червя рыбачит, вон — мух ловит, — сообщил компаньонам весёлый и толстый блондин.

— Поймай-ка мне муху, а то стоишь тут без дела, хоть какой-то толк от тебя будет, — скомандовал владелец мостика.

Блондин пошёл к брёвнам и стал пытаться подобраться к садящимся на них мухам. Укараулил, неловко махнул рукой и поймал… занозу.

— Иди к чёрту со своими мухами, я пошёл занозу вынимать, — выругался блондин и ушёл в дом.

— Сам поймаю, всё сам, всё сам, — запричитал рыболов и пошёл к брёвнам.

Несколько безрезультатных попыток не остудили энтузиазм заядлого рыболова, владельца мостика. За ним из окошка со смешками поглядывали две женщины. Наконец он изловчился и тоже поймал занозу.

— Муху под мухой ловит, ловец-профессионал. Пока только занозы ловят. Да пойди ж в сенях на стёклах поймай, хоть малая польза от тебя будет, меньше мух в доме, — высказалась одна из женщин, видимо, хозяйка хозяина мостика.

— Где ты раньше была? — сказал появившийся весёлый толстый блондин, и они с хозяином мостика скрылись за калиткой. Через пять минут заскрипела калитка, они появились с довольными рожами и подошли к мостику.

— Давай одну, — скомандовал владелец мостика.

После возни со спичечным коробком блондин выдал большую чёрную муху. Большой поплавок плюхнулся в центр играющей стаи. Через три минуты рыболов, который хозяин мостика, вытащил снасть.

— Поклёвки не видел, от мухи остались крылышки, жопку съели, давай муху, — прокомментировал он. Его напарник сошёл с мостика, смотал удочку и присел на брёвна, наблюдая, как тот ловит.

— Я что, один должен на всех вас ловить рыбу? Хорошо, смотрите, как надо! — поплавок полетел в озеро. Через три минуты он вынул из воды снасть.

— Опять муху съели, гады, поклёвки совсем не видно! Муху давай! — Ещё две попытки — тот же результат. На требование мухи блондин ответил: — Всё, нету, кончились мухи, пойдём за стол.

— Пока не поймаю хоть одну, не пойду! Иди, принеси мне муху.

— Бросай, тут водка стынет! — сообщила хозяйка из окошка, но хозяин мостика упрямо стоял на своём. Через пару минут калитка заскрипела, появилась хозяйка с подносом, на котором стояли три рюмки и три куска чёрного хлеба с колбаской и огурчиком. Каждому из мужчин она выдала по рюмке и бутерброду. Предложенное было выпито и съедено.

— Ладно, завтра поймаю, — объявил рыболов и добавил, обращаясь ко мне: — Лови, пока…

Вся команда скрылась за скрипящей калиткой, я опять встал на мостик и продолжил ловить. В доме не умолкало буйное веселье.

Рыбалка с дедушкой на Большом пруду

Из разговоров взрослых я понял, что у дедушки есть лодка на Большом пруду.

— Деда, свози меня на лодке на рыбалку на Большой пруд, — заискивающе предложил я, так как ни разу ещё не бывал там.

— Съездим как-нибудь, — ответил дед.

Зря он так опрометчиво поспешил пообещать, теперь я несколько раз на дню интересовался, когда поедем, когда червей копать, большая ли лодка, в общем, я находил тысячу причин, чтобы напомнить ему об этом. Наконец дедушка сообщил мне, что завтра утром пойдём рыбалить на Большой пруд с лодки.

— Вставать рано, приготовь всё, одеться теплее надо тебе, на пруду прохладно, простыть можешь, — пояснил дедушка, и я начал собираться: накопал червей, проверил свою трехметровую удочку, бабушка нашла мне старую куртку, «чтоб не продуло».

В 4.00, как только стало светать, меня «подняли, но не разбудили», в таком состоянии я, волочась за дедушкой, дошел до пруда. Перед самым прудом он велел мне постоять, подождать, пока он зайдёт в бойлерную бани за вёслами и шестами. Через пять минут деда вышел с вёслами и двумя шестиметровыми шестами. До лодки было менее 500 метров, деда нёс шесты и вёсла, я рюкзак и свои снасти.

Над прудом стоял густой туман. Дедушка открыл и снял замок, отмотал цепь от причального столба, закинул внутрь лодки шесты, вставил вёсла в уключины, закинул в лодку рюкзак, мои снасти и меня в коротких сапожках. Бросил цепь на нос лодки, оттолкнул лодку и запрыгнул на её нос. Мы шли на вёслах минут пять вдоль завода «Б», в центре заводи деда воткнул первый шест в илистое дно, привязав к нему верёвкой кольцо на носу лодки. Провернул лодку под углом к ветру, воткнул второй шест и привязал к нему верёвкой кольцо на корме лодки.

— Всё, теперь можешь ловить, — сказал деда, раскрывая рюкзак.

— А где твоя удочка, а деда? — спросил я, только обнаружив, что у дедушки удочки нет.

— У меня зимняя удочка, — дедушка вынул из рюкзака маленькую самодельную удочку и коробку с крючками и блёснами.

Я размотал леску с зацепов на бамбуковом удилище, настроил поплавок на метровую глубину, насадил червяка и забросил подальше от лодки. Дедушка закинул блесёнку, отмотал леску до дна и стал периодически ловко трясти удочкой.

— Деда, ты забыл червяка насадить, — со знанием дела высказался я.

— На самотряс ловят без наживки, перестань болтать, своим звонким голоском всех окуней распугаешь, — не очень дружелюбно ответил он.

Всплесков рыбы на поверхности воды не видно, всё в тумане, дедушка целых два часа сосредоточенно тряс маленькой удочкой, я молча смотрел на свой поплавок. Где-то у берега редко слышны были мощные всплески хищной рыбы.

— Деда, у тебя клюёт? Что-то не видно тут рыбы, — спросил я, не выдержав долгого молчания.

— Вся рыба у дна, наверное. Нужно было прикорма взять… Может, покушать хочешь? — заботливо спросил дедушка.

— Хлеба кусок мне достань, — согласился я, но не из-за голода, а из-за белого хлеба для прикормки.

Получив кусок хлеба, я стал его жевать, затем незаметно отпускать под лодку. Потом положил удилище в лодку, закинул крючок с грузилом под лодку, увеличивая глубину почти до четырех метров. Дедушка упорно ловил на свой самотряс, а я понятия не имел, как на такой глубине ловить рыбу.

— Дедушка, здесь ничего нет, поплыли к берегу, в камыши, — предложил я в сердцах.

— Рано ещё, сиди, лови, не шуми, — отозвался деда, продолжая трясти свою маленькую удочку.

К 9.00 туман практически рассеялся, из хмурых туч стал периодически моросить мелкий дождик. Вдруг я не нашёл свой поплавок на привычном месте, потащил за леску и почувствовал сопротивление рыбы. Через пять секунд я ловко затащил в лодку окуня. По моим меркам, окунь был приличных размеров. Однако рыбина заглотила крючок глубоко, пришлось обратиться к дедушке.

Недовольный тем, что его отвлекают от самотряса, дедушка-таки начал вызволять крючок. В итоге пришлось порвать пасть и жабры окуню, но крючок был спасён. Окунь полетел в садок.

— Раньше подсекай, не жди, пока заглотит, — с этой нотацией деда вернул мне снасть.

С утроенным энтузиазмом я насадил червя и забросил под лодку — вода постоянно утягивала туда поплавок. В очередной раз, вытягивая поплавок из-под лодки, почувствовал рыбину, быстро затащил её в лодку. Крючок опять был проглочен окунем, но уже не так глубоко.

— Раньше подсекай, — повторил деда, бросив снасть в мою сторону.

— Деда, насади червя, чего ты хочешь поймать на железку? — поучительно выговорил я дедушке. Он сосредоточенно тряс блесёнкой, наконец подсёк и вытащил окунька, чуть менее моих.

Я изменил тактику лова, стал держать лесу в натяг, чтобы не прозевать поклёвку, периодически подтягивая поплавок, чтобы видеть его перед собой. Очередной окунёк не успел заглотить, и я сам отцепил его и бросил в садок. При следующей поклёвке крючок зацепился за что-то на дне. Как я ни старался, он не отцеплялся, дедушку тревожить не стал, потянул сильнее и… леска порвалась. Крючок с грузилом остались на дне.

— Деда, дай крючок, — попросил я.

Дедушка с явным неудовольствием полез в коробочку и выдал мне средний крючок. Привязал его как мог, насадил червя и забросил. Леска плавала на поверхности, червяк без грузила медленно увлекал её за собой. Теперь наживка тонула до дна более трех минут. Как контролировать поклёвку, я даже не представлял себе. Но вот через минуту леска остановилась на поверхности воды. Это неспроста! Я потянул за леску и вытянул заглотившего крючок окуня. Дедушка ворча порвал жабры очередной рыбе.

— Не умеешь ловить, — проворчал деда, и крючок полетел в воду передо мной.

Появилось солнышко, подул ветер. Теперь окунь стал клевать чаще, признак этого — леска вдруг резко убыстрялась в своём движении вниз либо замирала. Окунь стал брать с полводы. Иногда я видел сквозь толщу воды, как червяк, дёрнувшись, исчезал в темной пасти окуня. Почти каждый окунь успевал заглотить крючок.

— Неправильно ты ловишь рыбу, больше не возьму тебя с собой, — ворчал дедушка, но каждый раз вызволял крючок из окуня.

Окунь стал клевать с глубины полметра. Я закидывал удилище через себя на 5—6 метров от лодки, леска ложилась на воду ровно, так удобнее было отслеживать поклёвку. Клевало чуть не при каждом забросе, но, как я ни старался, почти каждый окунь заглатывал крючок.

— Дедушка, стая у поверхности стоит, а ты трясёшь железкой у дна. Насади червя и с полводы лови, скорее клюнет, — попытался поучать я дедушку.

— Вот ещё, учить меня вздумал! Хватит уже ловить, больше двадцати окуней испортил, неумёха, — ответил дедушка и стал сматывать свою зимнюю удочку.

— Только клевать здорово стало, дождь кончился, а мы уходим? — жалостливо заверещал я.

— На уху хватит, не надо жадничать, — уже по-доброму ответил мне дедушка.

— А Ваське не хватит, — настаивал я.

— И Ваське хватит, меру надо знать, — отрезал деда и стал выдёргивать из ила шест.

Лодка ходила ходуном, а я всё ловил окуней одного за другим. И уже сам разрывал пасти и вызволял крючок, не надеясь на дедушку. Дед вытащил второй шест, лодку понесло ветром к берегу.

— Деда, можно я вёслами погребу? — попросил я. Дедушка разрешил, я сел за вёсла и стал неуклюже ими перебирать.

— Меньше брызгай, не плюхай вёслами в воду, перебирай плавно, упрись ногами в переборку, вот, не спеши.

Я старался изо всех сил. На полпути к причалу устал грести против ветра.

— Ну, вот и хорошо, грести-то у тебя лучше получается, чем рыбу ловить, давай меняться, в гавань я сам заведу, иди на своё место. — Дедушка сел за вёсла, я был только «за», и через пять минут мы причалили.

Дедушка вытащил лодку на берег, привязал её к столбу на замок. Велел мне надеть рюкзак и взять свои снасти, сам взял вёсла и шесты, и мы пошли к бойлерной. Когда вёсла и шесты остались там, деда взял у меня рюкзак, и мы пошли домой.

Кот Васька не отставал от нас ещё при входе во двор. Теперь же он вился вокруг бабушкиных ног, обвивая их хвостом. Но бабушка на него цыкнула, и он послушно спрятался под лавкой, громко мурлыкая оттуда и не выпуская из поля зрения рыбу.

— Что внучок, сам-то поймал чего? — спросила меня бабушка.

— Да, бабушка, клевало хорошо, — уклончиво поскромничал я.

— А чой-то вся рыба с порванными жабрами? — обратилась она к деду, как только высыпала рыбу в тазик.

— Он ловить-то не умеет совсем, — пояснил деда.

— Так, понимаю, что обловил тебя внучок, здорово обловил. Ну и правильно, а нам с Васькой всё равно, — заулыбалась и засмеялась бабушка. Дедушка молча устроился на диване перед телевизором «Рекорд».

— Вот молодцы, вечером вам уху сварю, а из крупных завтра в печи пирог будет, — прокомментировала бабушка, приступая к чистке рыбы.

После чистки рыбы потроха полетели в миску кота, он именно этого и ждал. Это был единственный случай моей рыбалки с дедушкой, как я ни просился потом.