у него якорёк на плече якорёк на плече
вероника григорьевна морщится потому что она
кардиолог
интеллигентная женщина
смотрит на мониторе как сердце его сжимается
в специальном луче
все устроится все устроится думает вероника
и вдруг морячёк кричит так что веронике самой
становится плохо от этого крика
есть на Рейне утёс из самородного золота
на том месте кончается музыка и начинается
гальванопластика
молодые герои встают готовые к новым сражениям
вот Брунгильды рассядутся в малом зале бакинской
консерватории
почему не в большом богатырши просто не понимают
каждая знает что она виновница смерти Зигфрида
но дирижёр как бы медлит и ничего не решает
их язык был понятен но как-то звучал чуднó
было видно что это Ирландия видно солнце её и то
как быстро оно садится
мальчишки гоняли чаек
пастухи собирали стадо в родных горах
оставалось только ступить на берег
и превратиться в прах
Что же еще тебе нужно каких тебе птиц и зверей повидать
Мне кажется слово мое из воска и тряпочек разноцветных
Я знаю что ты не устал не поранился никогда
Если бы я не проспал не уснул вторично как студент
какой-то
Три ящерицы меня окружили и били хвостами
А ты стоял и смеялся дескать мне больно а тебе не больно
Нет дорогой мой друг мне больно а тебе страшно
В овраге за автозаправочной станцией
Водятся страхи всех мальчиков мира
Удары сердца я воспринимал как пароль
«О, Господи, – шепталися в домах,—
Мы что-то не очень хорошо себя чувствуем.
Мы, в сущности, наповал убиты,
Как подсказывает сердце
Фридрих идет как Бетховен,
Рукою власы шевелит,
Он наш, он пуглив и греховен,
Он смертен и даровит.
А мы устремляемся следом
И ходим за Фридрихом вслед,
И нашим бесчисленным летам
И вправду счисления нет.
Прошедшее время
помните ли братья
как были счастливы мы
в поселке Насосный
хоть и вдали от столицы
а была своя атмосфера
целый день жара
целый день кофе
вечером подпевали магнитофону
сигареты все – пополам
раз в неделю каждому поносить – джинсовая рубашка
коньяк – поровну
закрутка – по кругу
общий карман
восьмерка – одна на всех
под шелковицей
как ласточка белая
плечом к плечу
с армейскими ремнями в руках
разговаривали с милицией
ни тебе пустоты
ни тоски
ни смерти
Алик
Азиз
Анвар Каримович
Коля
Жорик
Муслим
Игорь
прошедшим временем
в сердце
высечены сияющие
друзей имена
потом будешь говорить:
помнишь, помнишь
лето, 94-й?
как я никого не любил
и никто не любил меня
