Теперь желание становится диалектическим. Антропогенное желание — это отрицание животного желания первого порядка: отрицание отрицания. Оно не разрушает другого, поскольку нуждается в его признании.
И возникает подозрение, что эта система интересуется не столько нашим индивидуальным здоровьем и выживанием, сколько своим собственным бесперебойным функционированием.
Ведь в момент, когда великое здоровье начинает пониматься как инфекция, как приток стимулирующей и вместе с тем разрушительной энергии, инфекция осознается как источник креативности. Нужно быть инфицированным, чтобы стать креативным. В современном обществе с его культом креативности забота-о-себе легко принимает форму самоинфицирования, включая прием наркотических препаратов.
Нет, философ — это активист, который старается изменить историю, а конец истории — это тот самый момент, когда философ получает власть.
Предложения относительно состояния нашего тела исходят не только от медицинских школ, но и от различных альтернативных оздоровительных практик, включая спорт, здоровый образ жизни, фитнес, йогу и тайцзи, а также разного рода диеты. Все они требуют от нас прыжка веры.
основу медицинского знания составляет изучение трупов
хотя медицина позиционирует себя как наука, выбор конкретного медицинского обслуживания пациентом предполагает иррациональный прыжок веры.
Медицинские советы, которые мы получаем, по большей части противоречивы.
Активное участие субъекта заботы-о-себе в медицинских, политических и административных дискуссиях, касающихся его тела, предполагает его способность оценивать знание об этой заботе, включая медицинское знание, с позиции незнания.
отдельное произведение искусства нерелевантно — релевантна креативность, которая его создает
