I. ДУХ И МАТЕРИЯ
Начиная курс лекций о Науке Мышления, для меня, как автора, представляется несколько сложным выбрать наилучший способ введения в предмет. К нему можно подойти с разных сторон, каждая со своим особым преимуществом. Однако, после тщательного рассмотрения, мне кажется, что, для целей настоящего курса, никакая иная точка отсчета не может быть лучше, чем вопрос о взаимоотношении Духа и Материи. Я выбираю эту отправную точку потому, что различия между ними — или то чем мы привыкли его считать — является настолько нам знакомым, что я могу с уверенностью предположить его очевидность для всех, и я могу поэтому сразу установить это различие, используя прилагательные, которые мы обычно используем для выражения их противоположности — живой дух и мертвая материя. Эти слова достаточно точно выражают наше современное представление о противоположности духа и материи и, если рассматривать их с внешней стороны, такое представление без сомнения является правильным.
Общепринятое мнение человечества о том, что нужно доверять фактам, сообщаемым нашими органами чувств, является верным и любая система, утверждающая, что нам не следует так делать, никогда не найдет устойчивую опору во вменяемом и здравом обществе. Нет ничего неправильного в фактах, сообщаемых здравому рассудку органами чувств здорового тела, однако ошибка закрадывается тогда, когда мы начинаем рассуждать об истинном смысле такого суждения. Мы привыкли делать выводы, основываясь на внешних явлениях и на определенно ограниченных значениях, которые мы придаем словам, но когда мы начинаем задаваться настоящим значением наших слов и анализировать причины, которые вызывают явления, мы видим как наши старые представления отпадают от нас, пока в конечном счете мы не осознаем, что мы живем в совершенно ином мире, чем тот, каким мы его представляли. Прежний, ограниченный взгляд незаметно ускользает от нас, и мы обнаруживаем, что мы вступили в новый порядок вещей, где всё — свобода и жизнь. Это — продукт просвещенного интеллекта, являющегося следствием постоянного стремления открывать то, что по-настоящему является правдой, невзирая на любые предвзятые представления, полученные из каких бы то ни было источников, стремление думать честно и самостоятельно вместо того, чтобы пытаться опираться на мнение, к которому пришли другие вместо нас. Давайте начнем наше исследование с того, что мы в действительности понимаем под жизненностью, которую мы приписываем духу и безжизненностью, которую мы приписываем материи.
На первый взгляд, мы склонны считать, что жизнь состоит в силе движения, тогда как смерть в его отсутствии, однако небольшой экскурс в самые последние научные исследования очень скоро покажет нам, что это различие не является достаточно глубоким. Одним из фактов, который был полностью установлен физической наукой является то, что ни один атом, находящийся в том, что мы называем «мертвой материей», не существует без движения. Передо мной на столе лежит твердый кусок стали, но в свете сегодняшней науки, я знаю, что атомы этой кажущейся инертной массы вибрируют самой активной энергией, с лихостью двигаясь во все стороны, сталкиваясь и отскакивая друг от друга или вращаясь, словно миниатюрные солнечные системы с непрерывной скоростью, чья деятельность настолько сложна, что смутит воображение. Масса как такова может лежать неподвижно на столе, но, пока она не лишена элемента движения, она является обителью никогда не иссякающей энергии, двигающей частицы со скоростью, с которой не может сравниться движение самого быстрого поезда. Следовательно, корень отличия лежит не в самом факте движения, которое мы инстинктивно принимаем за отличие между духом и материей. Решение проблемы никогда не будет найдено посредством сравнения Жизни с тем, что мы называем мертвым телом, и причина этого станет очевидной позже. Настоящий же ключ к разгадке лежит в сравнении степени присутствия этой жизни в одном и другом случае. Разумеется, с одной стороны, вопрос о том, является ли что-либо вообще живым не допускает никаких степеней, однако, с другой стороны, он полностью зависит от ответа на вопрос о степени присутствия этой жизни. У нас нет никаких сомнений в существовании жизни в растении, но мы понимаем, что это что-то, что отличается от жизни, которая присутствует в животном. Опять же, какой мальчишка не предпочтет фокстерьера золотой рыбке в доме? Или же, по какой причине тот же мальчишка является более совершенным существом по сравнению с собакой? Растение, рыбка, собака и мальчишка являются в равной степени живыми, однако есть разница в качестве жизни, присутствующей в них, о которой ни у кого не может быть сомнений, и любой без колебаний скажет, что эта разница заключается в степени развитости интеллекта. С какой стороны мы не посмотрели бы на предмет, мы всегда придем к заключению о том, что то, что мы называем «жизнью», присутствующей в любом индивидууме, в конечном счете измеряется его интеллектом. Именно наличие более высокого интеллекта ставит животное на уровень выше растения в природной шкале, человека — выше животного, а интеллектуального человека выше дикаря. Более развитый интеллект вызывает к действию режимы движения более высокого порядка, ему соответствующие. Чем выше интеллект, тем в большей степени режим движения находится под его контролем. И как только мы снижаемся по шкале интеллектуальности, такое снижение характеризуется соответствующим увеличением механического движения, не находящегося под контролем самосознающего интеллекта. Это снижение является постепенным, от расширенного самосознания наиболее развитой человеческой личности к более низкому порядку видимых форм, которые мы называем «вещами» и у которых самосознание совершенно отсутствует.
Таким образом, мы видим, что признак Жизни заключается в наличие разума — другими словами, в силе Мышления, и мы, следовательно, можем утверждать, что отличительным качеством духа является Мысль и, с другой стороны, мы можем утверждать, что отличительным качеством материи является Форма. Мы не можем представить себе материю вне формы. Какая-то форма обязательно должна быть, пусть даже невидимая глазу. Для того, чтобы материя воспринималась как материя она должна занимать пространство, а если что-то занимает какое-то определенное пространство, то это с необходимостью предполагает существование соответствующей формы. По этим причинам, мы можем прийти к фундаментальному утверждению о том, что отличительным качеством духа является Мысль, а отличительным качеством материи является Форма. Это — кардинальное различие, из которого следуют важные последствия, и поэтому читатель должен тщательно уяснить его для себя.
Форма предполагает протяженность в пространстве, а также ограничение определенными границами. Мысль ничего такого не предполагает. Поэтому, когда мы думаем о Жизни как о явлении, существующем в какой-либо форме, то мы связываем её с необходимостью её существования в пространстве. Так, о слоне можно сказать, что он состоит из гораздо большего количества живой субстанции, чем мышь. Однако если мы думаем о Жизни как таковой, мы не связываем ее с какой-либо необходимостью её существования в пространстве, и мы сразу понимаем, что мышь настолько же жива, как и слон, невзирая на разницу в размере. Важнейшим моментом в данном различии является то, что если мы можем представить себе что-либо полностью лишенное элемента протяженности в пространстве, то оно должно присутствовать во всей своей совокупности везде и повсюду — т.е., иначе говоря, в каждой точке пространства одновременно. В соответствии с научным определением, время — это период, в течение которого тело проходит из одной точки пространства в другую и, следовательно, исходя из такого определения, там, где нет пространства, не может быть и времени. Таким образом, концепция духа, как лишенного элемента пространства должна также быть лишена элемента времени, и мы, следовательно, можем заключить, что концепция духа, заключающего в себе чистую Мысль, а не конкретную Форму, — это концепция того, что существует абсолютно вне категорий времени и пространства. Из этого следует, что, если наше представление о чем-либо рассматривать как существующее на этом уровне, оно может олицетворять такую вещь, как существующую только здесь и сейчас. В этом смысле, ничто не может быть удаленным от нас, ни в пространстве, ни во времени: либо идея полностью рассеяна, либо она существует как что-то имеющее место в настоящем, а не как что-то, что будет в будущем, т.к. там, где нет временной последовательности, не может быть и будущего. Подобным образом, там, где нет пространства, идея о чем-то, находящемся на расстоянии, немыслима. Когда элементы времени и пространства устранены, все наши идеи о вещах должны с необходимостью существовать в повсеместном здесь и вечном сейчас. Это безусловно очень абстрактная концепция, однако я бы хотел, чтобы читатель постарался осознать ее полностью, поскольку это представляется жизненно важным в практическом применении Науки Мышления, как это будет показано позже.
Противоположное представление заключается в идее о вещах, выражающих себя в условиях времени и пространства и, таким образом, подразумевающих различные отношения с другими вещами, такими как объем, расстояние, направление или временная последовательность. Эти две идеи представляют собой идею об абстрактном и конкретном, о неограниченном и ограниченном определенными условиями, об абсолютном и относительном. Они не противоречат друг другу в смысле их несовместимости, но являются дополнением одного другого, и единственная реальность, которая может существовать, состоит в их комбинации. Ошибка крайнего идеалиста состоит в попытке признать существование абсолютного без относительного, а ошибка крайнего материалиста состоит в попытке признать существование относительного без абсолютного. С одной стороны, ошибкой является попытка признания существования внутреннего без внешнего, а с другой стороны, попытка признания существования внешнего без внутреннего. Обе необходимы для формирования существенного целого.
