автордың кітабынан сөз тіркестері  Дремлющий дом

Ана Ашлинг

Люди легче поддаются страху смерти в грозу, ты не замечала?

Кое-кто бы посчитал его приглашение большой удачей, но только не подруга Клои.

На подоконнике лежали лист тонкой фанеры и инструменты, Стэлворт обещал Джули, что сегодня же закроет окно наглухо, чтобы она не поранилась.

Солнце мягко касалось ее щек своими лучами, и Джули чуть не застонала от злости: такой кадр пропал, а она даже не подумала захватить с собой камеру.

– У тебя есть поклонница? – обратилась она к Тимоти, указав подбородком в сторону дома с розами. Камешек подкатился к калитке и застрял в частых металлических прутьях. Вывеска на дверце гласила: «Белл».

Молодой человек вскинул голову, поправил разметавшиеся по лицу волосы и, последовав указанию Джули, обратился лицом к окну. Застигнутая врасплох девушка (Джули предположила, что она была дочерью констебля, судя по фамилии), ярко покраснела, но не отвела взгляда, лишь близоруко прищурилась.

Как фотограф, Джули редко забывала внешность людей, которых она прежде встречала. И она могла поклясться, что дочери Белла не было в толпе жителей Хейзвудса, собравшихся день назад у домика миссис Нимбл. Она напомнила ей одну из любимых картин Клои, которая мечтала когда-нибудь увид

ка пушистых роз. Словно ребенок, он увлеченно пинал найденный по пути камешек и, засунув руки глубоко в карманы брюк, размышлял вслух о том, что он будет делать со своим наследством.

– Конечно, придется подлатать несколько комнат, но мне всегда нравилась легкая запущенность Дормер-Хауса. Никто из местных не должен забыть, что у них по соседству дом с привидениями, – зловеще улыбнулся парень и оглянулся на Джули, отставшую на пару шагов.

Она же засмотрелась на девушку в окне. Круглолицая, с длинными светлыми волосами и приоткрытыми губами в форме сердечка, она не сводила глаз с игравшего в футбол с воображаемым мячом Ти

пал, а в руках мистера Финча что-то блеснуло, отразив солнечный свет.

А через две недели, к еще большему удивлению девушки, Клои отправилась на свидание с Хью Санлиссом, которому отказывала последние шесть месяцев.

Тогда Джули решила, что подруга не смогла устоять перед напором парня и просто сдалась. Но Тимоти воскресил в ее памяти тот эпизод, когда она еще не знала, что Клои была урожденной Финч, а не Дормер, как она представлялась в студенческом обществе.

Клои вернулась под утро с размазанной под глазами тушью и босая: она держала туфли в левой руке, каблук на одной был сломан. Девушка на цыпочках прокралась в ванную, включила воду, но Джули, старательно делавшая вид, что спала, а не караулила всю ночь, пока соседка по комнате не вернулась, все равно услышала за шумом воды сдавленные рыдания.

Хью Санлисс больше не приглашал Клои на свидания, не присылал букетов и лишь кивал при случайном столкновен

Мистер Финч с радостью принял приглашение, чем вызвал бурную ярость Клои, она схватила мужчину за рукав повыше локтя, оттащила от лукаво подмигнувшего ей Санлисса и громким шепотом принялась отчитывать знакомого, будто нашкодившего ребенка. Обычно она так вела себя с крохой Касси, когда та ходила мимо лотка.

Финч хватал девушку за руки с виноватым видом, но она ловко освободилась и направилась к подруге, ожидавшей ее на лавочке в тени деревьев.

– Клои, кто был этот мужчина? – спросила Джули у подруги после пары минут молчания, когда они завернули за угол корпуса.

– Мой отец, – со злостью ответила Клои, не поднимая головы. Пораженная Джули, представлявшая родителей подруги благородными персонажами из экранизаций романов Джейн Остин, не решилась расспрашивать далее. Но заметила, что золотой скарабей, украшавший длинный, с кисточкам

юного аристократа был сладким, точно молоко с медом, которым бабушка Лидия поила внучку, когда та болела, но от Джули не укрылось, с каким снисхождением тот оглядывал Финча. Он скривил полные губы в усмешке:

– Спасибо, сэр, она прекрасно себя чувствует. Мне пора бежать, но осмелюсь пригласить вас присоединиться к нам вечером, мы с парнями думали перекинуться в карты. Тихий мужской вечер…

При последних словах Санлисса мужчина заметно оживился. А Джули в задумчивости закусила губу, потому что ей было доподлинно известно, что Хью и его старшая сестра Глэдис устраивали вечеринку с танцами (на которую ее не приглашали, а Клои не собиралась идти из солидарности и личной неприязни к хозяевам). Никакого вечера покера и бриджа парень не планировал до тех пор, пока не увидел Клои и ее собеседника под старым вязом. Тогда это показалось Джули странным, но это совсем вылетело у нее из головы после того, что случилось после.

одбородок и смотрел на проходивших мимо студентов с некоторым омерзением. Клои, скрестив на груди руки, не сводила колючего взгляда с незваного гостя.

Когда Хью Санлисс, который от нечего делать пытался навязчиво ухаживать за Клои (что, впрочем, не мешало младшему отпрыску аристократического рода встречаться с тремя другими девушками одновременно), поравнялся с беседовавшими, он поспешил пожать руку мужчине:

– Мистер Финч, рад встрече, сэр! Клои – ты очаровательна, негодование тебе к лицу. – Санлисс склонил белокурую голову в пародийном поклоне. Неделю назад подруга одолжила Джули «Портрет Дориана Грея», и теперь при каждой встрече с красавцем в коридорах учебных корпусов или на дорожках университетского парка та гадала, не прятал ли он в своей комнате картину, хранившую все следы его порочной жизни.

Мистер Финч благодушно улыбнулся, заметив знакомое молодое лицо, и с жаром потряс ладонь Хью:

– Добрый вечер, Хью, надеюсь, ваша

ить из него подробности об отце подруги. Она мельком видела мистера Финча в университетском городке пару лет назад.

Небрежного вида мужчина с заросшей жесткой щетиной челюстью, нездоровым пожелтевшим лицом преградил им с Клои путь, когда они направлялись перекусить после лекций. Джули, конечно, отстранилась и предоставила им возможность поговорить с глазу на глаз после просьбы подруги.

Мужчина и молодая девушка негромко переговаривались. Джули украдкой осматривала незнакомца (противореча своему обыкновению, Клои их друг другу не представила): тот был одет в костюм, который должен был бы придавать элегантности, но впечатление портили пятна, которые не смогли вывести в химчистке, и грубо, словно непривычной рукой, зашитые прорехи на рукавах пиджака и под коленями на светло-бежевых брюках. Пуговицы были расстегнуты, открывая полосатую рубашку навыпуск.

Но, невзирая на потрепанный вид и тесноту костюма, мужчина сохранял некое подобие достоинства. Он высоко держ