Тетя читала мне вслух, а я, как ни старалась сосредоточиться, больше следила за кружившимися пылинками, чем за историей. Я думала, что это – волшебная пыльца фей.
Раньше Джули думала о том, каким было детство ее подруги, и представляла себе бальные залы с хрустальными люстрами, столовые с фамильным серебром, а не изъеденные молью портьеры и оконные щели, в которых свободно гулял ветер.
Клои понимающе усмехнулась, достала со шкафа бутылку шампанского: – Джулс, дорогая, если я тебе чем-то насолила, лучше бы прикрепила фото к стене и метала ножи. Уборки меньше. Cul sec! [1] Джули приняла от нее кружку, бокалов у них не было. Клои Дормер никогда не лезла в душу, и эта отстраненность от окружающих нравилась Джули.
Джули негромко постучала в зеленую мшистую дверь. У сторожки был вид, словно она несколько лет провела на дне озера, а затем на холме, продуваемом всеми ветрами. Она казалась хлипкой, стены покрывали трещины и трава, напоминавшая водоросли.
