Каникулы в Нью-Йорке
Глава 1. Рай напротив парка
Я приехал в Нью-Йорк в начале мая. Было жарко, но не лето — липкий воздух с вокзала уже нёс в себе запах бензина, жареной еды и мусора. В руках у меня был чемодан, в голове — похмелье. Чемодан весил меньше, чем голова.
На вокзале толпа шла во все стороны сразу. Все знали, куда идти, кроме меня. Я взял такси. Таксист не сказал ни слова, только кивнул, когда я назвал адрес. В зеркало он не смотрел. И правильно: я сам не хотел видеть свою рожу.
Из окна такси Нью-Йорк выглядел как гигантский балаган. Рекламные щиты, сияющие витрины, уличные торговцы, мужчины в костюмах, женщины в платьях, бездомные с картонками. Всё это перемешивалось в один поток, и у меня было чувство, что город специально показывает витрину, зная, что внутри всё гниёт.
Такси обошлось дороже, чем я хотел. Почти половина наличных улетела в десять минут пути. Добро пожаловать в Нью-Йорк.
Дом напротив Центрального парка оказался старым. Никакого блеска, никакой романтики. Пожелтевшая штукатурка, трещины, запах сырости и табака. Турист сказал бы: «О, это автентика». Для меня это было просто дерьмо, которое никто не ремонтировал слишком долго.
У входа сидела женщина в халате. Она курила, и пепел падал ей прямо на грудь. Смотрела на меня так, будто знала, чем всё закончится.
— Новенький? — спросила она. Голос хриплый, будто её лёгкие были из песка.
— Похоже на то.
— Добро пожаловать в рай напротив парка. Здесь воздух дорогой, а люди дешёвые. — Она затянулась, закашлялась и выпустила дым.
Я кивнул и пошёл внутрь.
На втором этаже дверь моей квартиры скрипнула так, будто ей неприятно меня впускать. Комната была крошечной. Матрас, стол, стул, маленькая кухня, ванная с облупленной плиткой. Окно выходило на Центральный парк. Люди платят бешеные деньги за вид на парк. Для меня это был просто набор деревьев. Вид не спасает. Вид не лечит.
Я бросил чемодан, сел на матрас и открыл бурбон. Первый глоток сказал мне: «Ты снова всё испортил, парень».
Позже я вышел за едой. В Нью-Йорке еда — либо для богачей, либо для собак. Я выбрал лапшу в коробке и банку дешёвого пива. На углу работал магазин с грязными окнами и продавцом, которому было плевать, сколько у тебя денег — лишь бы хватило.
Возвращаясь, снова увидел женщину в халате. Она всё ещё курила. Казалось, что сигарета у неё одна, вечная.
— Ну что, нашёл своё счастье в городе? — спросила она.
— Счастье кончилось раньше, чем деньги.
Она хмыкнула.
— Тогда ты впишешься. Здесь у всех так.
Я остановился.
— Вы здесь давно?
Она рассмеялась, как будто я спросил, видела ли она динозавров.
— Я тут дольше, чем эти стены. Видела, как приходят и уходят. Никто не задерживается. Одни мечтают, другие спиваются. К какой категории ты себя относишь?
Я сделал глоток пива прямо из банки.
— Посмотрим.
— Да-да. Все так говорят.
Она затянулась и посмотрела наверх.
— Вот там у нас маленькая принцесса, — сказала она, кивая на окна второго этажа. — Думает, что город создан для неё. Но город всех ест одинаково. Только быстрее тех, кто слишком красив.
Я не стал спрашивать, кого она имела в виду. Я и так знал.
Когда поднялся на второй этаж, услышал музыку. Дверь напротив была приоткрыта. В дверях стояла девушка. Та самая. Волосы растрёпаны, глаза сияют. Она держала бокал вина, смеялась сама с собой, танцевала босиком.
— Ты новенький, — сказала она. Это прозвучало как диагноз.
— Вроде того.
— Я Кейт. — Она протянула руку, но вторая всё ещё держала бокал, и несколько капель упали на ковёр.
— Николас.
Она рассмеялась.
— Слишком серьёзное имя. Надо будет придумать тебе что-то полегче.
Я стоял секунду, слушал шум из её квартиры — голоса, смех, музыка. Потом открыл свою дверь и ушёл внутрь. Сел на матрас, открыл пиво. В окне напротив Кейт всё ещё смеялась. Нью-Йорк смеялся вместе с ней. А я пил.
