Глава 1. Знакомство в ночи
Виктору снова снился странный сон. Он стоял посреди родного уральского поля, но поле было каким-то чужим: трава тёмная, будто пропитанная ночной влагой, колосья — вялые и неживые. Ветер гнал облака по чёрному небу, и луна то пряталась, то вспыхивала серебром, освещая одинокую избу.
Ставни скрипели, словно кто-то пытался открыть их снаружи. В окне мелькнула тень — высокая, вытянутая, не похожая на человека. Виктор шагнул к двери, сердце билось так сильно, что отдавалось в висках.
Он вышел во двор. Воздух пах сыростью и гнилью, земля под ногами будто дышала. В поле стояла фигура — не человек, а пустота, очертания которой дрожали в лунном свете. У неё не было лица. Только бездонная чёрная впадина, обращённая прямо к нему.
Тень двинулась. Виктор закричал — и проснулся.
Гул колёс поезда гулко отдавался в стенах вагона. Воздух был тяжёлым: смесь табака, дешёвого спирта и мокрой шинели. Сквозь грязные окна тянулись тёмные силуэты деревьев, редкие огоньки деревень, поля, заваленные жухлой травой. Осень дышала холодом — ещё не мороз, но уже влажный холодок, пробирающий до костей.
Виктор рывком сел на своей полке, с трудом переводя дыхание. Кошмар отпустил не сразу. Он провёл рукой по лицу, чувствуя липкий пот.
— Ты чего так орёшь, будто сам чёрта увидел? — раздался насмешливый голос сбоку.
На соседней полке сидел худой парень в форме. Щуплый, с длинной шеей, испещрённой татуировками — какие-то латинские фразы, кресты, буквы. Лицо улыбалось, но глаза были внимательные.
— Сон… кошмар, — пробормотал Виктор.
— Ну, это дело знакомое, — кивнул парень. — Даже апостолы, говорят, по ночам не всегда мирно спали. В Писании так и сказано: «Не убоишися страха нощнаго…» — это Псалтирь, девяностый. — Он хитро прищурился. — А я иной раз так шарахаюсь от своих снов, что думаю: ну всё, волосы седыми станут.
Он протянул руку:
— Костя. Можешь просто звать батюшкой, можешь — по имени. Всё равно скоро вместе в одном котле вариться будем.
Виктор пожал ладонь. Лёд в груди немного отступил.
— Виктор.
— Вот и славно, Виктор, — ухмыльнулся Костя. — А то ехать-то далеко. Глядишь, разговором скоротаем.
Вагон был набит под завязку. Кто-то спал, уткнувшись в вещмешок. Кто-то в карты резался прямо на верхней полке. Из угла доносился тихий разговор — обсуждали, куда именно их везут.
Виктор поймал себя на том, что прислушивается к этим голосам.
— Говорят, в том лесу, куда нас, — кто-то шепнул. — В сорок третьем там целый батальон пропал.
— Да ну, — отмахнулся другой. — В штабе бы знали.
— В штабе-то всё знают, — вмешался третий. — Только нам-то рассказывать зачем?
Виктор невольно напрягся. Эти слова странно перекликались с его сном.
Ночь тянулась медленно. За окном мелькали редкие костры в полях, брошенные деревни с покосившимися крышами. Иногда поезд нырял в лес, и тогда в окне отражались только их лица, усталые и чужие.
Костя говорил легко, даже балагурно: про богатого отца, который выгнал его в монастырь, про наркоту и разгулы, про то, как оказался священником. Он рассказывал это так, словно шутил над самим собой. Виктор сначала слушал настороженно, но постепенно понял: в его словах есть искренность.
В ответ Виктор нехотя поделился о себе: про деревню на Урале, про бабушку, которая его растила, про то, как пахнет свежескошенное сено и как тяжело тянется жизнь тракториста.
— Умерла она недавно, — тихо сказал Виктор, опустив глаза. — Вот и… пошёл добровольцем.
Костя не перебил, не стал шутить. Только кивнул и перекрестился.
К утру вагон стих. Большинство бойцов спали, кто-то тихо ворочался, кто-то разговаривал во сне. Поезд грохотал по рельсам, где-то вдали завыл тепловоз.
Виктор лежал на полке, слушая этот ритм. Костя, устроившийся рядом, пробормотал:
— Знаешь, брат… Иногда война — не только люди против людей. Иногда это что-то большее.
Виктор нахмурился:
— Ты о чём?
Костя хитро усмехнулся:
— Да так… В монастыре старики говорили: «Война тянет к себе нечистое». Где кровь льётся, там тень собирается.
Он перевернулся на другой бок и мгновенно уснул.
А Виктор ещё долго смотрел в потолок, слушая гул рельс. Слова Кости эхом отозвались в памяти, будто подхватили его ночной кошмар и сделали его ещё реальнее.
Утро они встретили уже другими. Не друзьями, но и не чужими. Виктор впервые за долгое время почувствовал — рядом есть человек, которому можно довериться. Хоть немного. Хоть в этой длинной дороге в неизвестность.
