Никто из детей, понятно, не помнил, как его зовут. Они-то, выжившие, ползать начали через полгода, говорить – после трёх лет. Да и чем бы метрики помогли? Кто тут Петров, а кто Сидоров? Директор детского дома оформила детям новые метрики и дала им имена великих русских писателей. Наверное, это было что-то вроде благословения – имя на счастье тем, на кого несчастье обрушилось едва ли не в колыбели.
Так мой прадед стал Иваном Сергеевичем Тургеневым. Он всю жизнь дружил и переписывался с Денисом Ивановичем Фонвизиным и Александром Александровичем Блоком.