Никто из детей, понятно, не помнил, как его зовут. Они-то, выжившие, ползать начали через полгода, говорить – после трёх лет. Да и чем бы метрики помогли? Кто тут Петров, а кто Сидоров? Директор детского дома оформила детям новые метрики и дала им имена великих русских писателей. Наверное, это было что-то вроде благословения – имя на счастье тем, на кого несчастье обрушилось едва ли не в колыбели.
Так мой прадед стал Иваном Сергеевичем Тургеневым. Он всю жизнь дружил и переписывался с Денисом Ивановичем Фонвизиным и Александром Александровичем Блоком.
Дядя Коля тут же вспомнил старый анекдот, как официантка несёт суповую тарелку и большие пальцы ее погружены в борщ. Ей деликатно на это указывают. «Ничё, – отвечает официантка, – мне не горячо».
У меня старшие внуки – подростки. Такие же, как эта девочка. Подростки нового поколения. Очень умные, очень воспитанные и занятые, как главнокомандующие во время войны. «Я бы с тобой поспорил, но мне надо уроки делать (идёт в своих сетях ковыряться). Конечно, я приеду, бабушка. Я тебя тоже очень люблю. Обязательно позвоню».
Звонят изредка, приезжают того реже. Я смирилась и поняла, что их надо просто любить. Ловить момент. Три минуты, когда они рядом, гладить по плечам и рукам, умиляться и рассказывать про их проделки в глубоком детстве. Подобные рассказы они обожают.
