Оглавление

Это была не трилогия

Несмотря на прозвище, Джимми-Стукач не спешил делиться со мной информацией. Если бы в комнате для допросов разрешалось размещать окна, то мы бы увидели за ними серый пейзаж большого города, насквозь пропитанного коррупцией и преступностью. Города, жаждущего поглотить тебя целиком, перемолоть, а затем выплюнуть, точно утратившую вкус жевательную резинку. И все же это мой город…

— Это мой город… — проговорил я вслух.

— Э-э… как скажешь, начальник, — неуверенно отозвался Джимми-Стукач.

В тот вечер я играл сразу две роли: и плохого, и хорошего копа. Обе получались не очень. Для плохого копа у меня была слишком безупречная репутация, а для хорошего — чересчур паршивое настроение. Я достал сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой и вдруг вспомнил, что не курю. М-да… Глупо получилось. Но нельзя демонстрировать слабость перед допрашиваемым подозреваемым, потому я предложил смертоносную никотиновую палочку Джимми:

— Будешь?

— Не. Не курю. И ты, насколько мне известно, тоже, начальник.

— Вижу, ты вообще много знаешь.

— Че-то знаю, че-то не знаю, — неопределенно изрек Джимми.

— А про ту троицу? Про нее ты знаешь?

— Какую троицу?

— Ты от ответа не увиливай.

— Чесслово, начальник, не понимаю, о ком ты!

— Не понимаешь, да? Ну-ну…

Я резко повернул настольную лампу, и ее яркий свет мгновенно ослепил Джимми-Стукача.

— Эй, ты чего?! — жалобно воскликнул подозреваемый.

— Думаешь я тут с тобой в игры играю?

— Думаю, ты меня с кем-то спутал, начальник! Я ниче не знаю ни о какой троице! Отвечаю!

— Ну так я тебе помогу, коли с тобой случился внезапный приступ избирательной амнезии. Троица — мужчина, юноша и девушка. Мужчину зовут Нолан. Он журналист, живет в городе Люциусе. Юноша по имени Эдвин — молодой интеллектуал из канторийского городка Купера, начинающий волшебник. Девушка — Алира, наследница знатного кладского рода, прибыла из Первограда.

— Впервые о них слышу, — отведя взгляд, пробормотал Джимми-Стукач. — И че за города такие: Люциус, Купер, Первоград?.. Названия у них какие-то… ненашенские…

— Ты мне зубы не заговаривай! Скажи еще, мол, никогда не слыхал о Земле-Матери, пространственно-временном переходе, путешествиях во времени, балансирах, надвигающейся катастрофе, детях Универсума…

— Увы, начальник… — развел руками Джимми.

— Тогда я тебе сам с радостью поведаю!

— Валяй, начальник…

— Дело происходит в мире, называемом Землей-Матерью. В 406 году Эры Порядка этому миру грозит разрушение. В связи с чем некий говорящий столб собрал в пространственно-временном переходе трех человек из трех различных эпох. Нолан — из 404 года, Эдвин — из 105, Алира — из 260. Этим людям предстояло работать вместе, дабы предотвратить приближающийся конец света. Если точнее, им необходимо было разыскать двенадцать стражей-балансиров и заполучить от каждого по ценному магическому артефакту. В 105 году обитали Король-Дракон (страж огня), Королева Изольда (страж холода), Догода (страж ветра) и Чудо-юдо Рыба-кит (страж воды). В 260 году, плавно сменившемся 261 (ибо время-то не стоит на месте), поселились Крон (страж времени), Перун (страж электричества), Дросулитес (страж тьмы), брат с сестрой Ярило и Денница (стражи света) и Гравитон (страж гравитации). Собрав комплект из девяти волшебных предметов и попутно поучаствовав во множестве захватывающих приключений, а также обзаведясь кучей новых друзей и просто знакомых, троица в компании говорящего книга Ульриха должна отправиться дальше в 405 год Эры Порядка за тремя последними артефактами. Правда, перед отбытием балансир Крон приоткрыл путешественникам завесу тайны детей Универсума. Якобы семь миллиардов лет назад где-то во Вселенной родились две могущественные энергетические сущности, постоянно соперничающие друг с другом. Ордос придерживается стороны порядка, а Каос отстаивает идеологию хаоса. Очередной раунд своего вечного противостояния Ордос и Каос затеяли на Земле-Матери. И теперь есть опасность столкновения наших друзей — Алиры, Нолана и Эдвина — с всесильными квазибогами. Неужели ты действительно ни о чем подобном не догадывался? А, Джимми?

— Не-а, начальник, — с испугом, читающимся в глазах, промямлил Стукач.

— А о сэре Гаспаре, его верном коне Роцефитанире, авантюристке Ксалине, рассеянном изобретателе Гейбе, мастере восточных единоборств Лао, девочке Жанне, смелом капитане Бруггере, сыне Земли Германе, безбашенном отважном воздушном пирате Марии Непредсказуемой, слегка безумном ученом Алокине и прочих занимательных персонажах тебе тоже неизвестно?

— Сожалею, начальник… — словно испытывая искреннее чувство вины, ответил Джимми.

— Ну а отношения между Эдвином и его родным братом Бэком? История Алиры и ее неудавшегося жениха сэра Артура Эбенезера Сполдингтона IV? Сюжетная арка с лордом Бэрри и леди Адой? Все это тоже прошло мимо тебя?

— Ага…

— Дворцовые интриги? Смена власти в крупнейших государствах? Война Порядка? Война Порядка против хаоса? Трещина в кристалле Источника? Становление и закат Кладской Империи? Теракт в Восточном Трипе? Революция в Лимоне и СЛОНе? Никаких ассоциаций не вызывают?

— Ни малейших.

— И даже то, как главные действующие лица ходили за метеоритным железом, которое охраняло чудовище-мутант, оказавшееся голограммой, созданной инопланетянами, потерпевшими кораблекрушение по дороге на межгалактическую свадьбу, не вызывает отклика в твоей душе?

— Ха! Прикольный поворот. Тебе бы, начальник, книжки писать…

— Да я и так уже написал! Целых три штуки! Но ты к ним, очевидно, не притрагивался.

— Виновен… — признался Джимми.

— Ага! Попался! Как ловко я соорудил тебе ловушку! Джеймс «Джимми-Стукач» Каттерфилд, вы обвиняетесь в преступлении против литературы, выразившемся в непрочтении моих произведений. Довольно неплохих, прошу заметить.

— Чего?!

— Впрочем, ты можешь заключить сделку с правосудием. Тебе скостят срок, ежели все-таки прочитаешь первые три книги моего цикла «Дети Универсума», благо в камере иные занятия сложно придумать. Я же пока продолжу повествование. У меня ведь не трилогия, в конце-то концов! Да никто, между прочим, и не обещал, что это станет трилогией…

— Будь по-твоему, начальник…

— Вот именно! Уведите его!

Двое крепких офицеров подняли Джимми из-за стола, надели на новоиспеченного обвиняемого наручники и вывели его из помещения. А так как весь разговор целиком и полностью состоялся исключительно в воображении желающего блеснуть оригинальностью вступления автора, картинка медленно расплылась, и неуютная комната для допросов сменилась… а вот чем она сменилась, вы увидите на следующей странице…

Глава 1. Пока ты отсутствовал

Пустынная поверхность. Голая серая земля, усеянная невзрачными бесцветными камнями. Трудно поверить, однако, в соответствии с проектом «Гигант-450», не пройдет и полувека, как безжизненная планета, вокруг которой вращается спутник Земля-Мать, превратится в пригодную для проживания облагороженную территорию, заселенную людьми, визами, марси и лесовиками. Благодаря технологии экоформирования повсюду на Гиганте расцветут прекрасные сады, в воздухе заметно прибавится кислорода, да и с водой проблем не должно будет больше возникнуть. Вопрос перенаселения Земли-Матери к началу V века Эры Порядка стал одним из ключевых. Рождаемость существенно превышала смертность, средняя продолжительность жизни с каждым годом все увеличивалась и увеличивалась, в крупнейших городах в определенные часы приходилось буквально протискиваться через толпы народа даже на самых широких улицах. Мегаполисы вроде Великого Кантора, Первограда, Столицы или Люциуса вмещали по десять миллионов жителей на относительно ограниченном пространстве. Дома в таких городах, как правило, строили не в ширину, а в высоту либо под землей. В значительной степени повезло Люциусу, изначально возводившемуся с учетом современных тенденций, а также заранее предусмотренных особенностей планировки и используемых материалов, в совокупности позволявших хитрым образом как бы надстраивать город по мере необходимости и с минимальными затратами, словно громадный игрушечный конструктор. Но главная беда заключалась не столько в малых размерах площади, отводившейся для проживания, сколько в нехватке природных ресурсов, способных обеспечить существование огромного количества гуманоидов. До поры до времени еды с водой хватало и продолжало бы еще хватать и впредь в течение пяти-шести десятилетий, а вот потом… Правительство Конфедерации и Союз Восточных Республик разработали совместную программу по освоению других миров, назвав в качестве первоочередной задачу колонизации планеты Гигант. В 361 году человек совершил первый космический полет. В 369 межнациональный экипаж в составе двух людей, виза и лесовика высадился на Гиганте. Космонавты использовали скафандры, снабженные специальными антигравитационными устройствами, позволявшими преодолеть непривычно сильное притяжение планеты, заметно превышающее притяжение на Земле-Матери. В 383 году на суд общественности была представлена уже упомянутая технология экоформирования, предназначенная в перспективе кардинально изменить климат Гиганта. Строгое поэтапное выполнение пунктов плана масштабной космической экспансии привело к тому, что в особо интересующем нас с вами 405 году Эры Порядка на планете вовсю функционировала маленькая колония, расположившаяся внутри стен научно-исследовательского комплекса «Фронтир-1» и населенная преимущественно людьми-учеными, хотя несколько визов и лесовиков тут тоже проживали. Марси к путешествиям за пределы Земли-Матери оказались пока недостаточно приспособленными в силу генетических особенностей. Самые же сложные и одновременно опасные задания традиционно поручали андроидам. И все равно иной раз без вылазок, сопряженных с риском летального исхода, не обходилось. Так, экспедиция из четырех человек под руководством майора Алана отправилась на очередную разведку в сторону Северного Кратера — огромного углубления, образовавшегося, согласно теории, в результате соударения метеорита с поверхностью Гиганта, после чего от планеты откололся кусок, позже трансформировавшийся в спутник Землю-Мать. Изучение Северного Кратера могло пролить свет на многие тайны сотворения мира. Поэтому здесь требовался не взгляд запрограммированного на обычный сбор образцов андроида, а непосредственное участие живого, наделенного разумом создания. Плюс у ученых появился отличный повод испытать усовершенствованные антигравитационные ботинки. Да и вообще этим парням и девушкам самим не терпелось покопаться в древних геологических отложениях.

Закончив работу, исследователи побрели к «припаркованному» неподалеку шестиколесному вездеходу. Полторы сотни метров отделяли Дэмьена, тридцатилетнего доктора геолого-минералогических наук, от надежного убежища в виде защищенного плотной броней транспорта. И в нормальных условиях сто пятьдесят метров, конечно же, представлялись бы мизерным расстоянием. К сожалению, пребывание на все еще враждебно настроенной в отношении пришельцев планете к нормальным условиям причислить не получается. А если сюда добавить внезапно налетевшую песчаную бурю, то становится совсем печально. И ладно бы ограничилось практически нулевой видимостью — радар, сканирующий местность, выводил достаточно детальную картинку окружающей обстановки на дисплей, встроенный в шлем скафандра. Истинное неудобство (крайне смягченная в данных обстоятельствах формулировка) доставлял мощный поток ветра, сбивающий человека с ног и иногда приносящий с собой неприятные сюрпризы в виде летающих камней, норовящих угодить точнехонько в тебя. У доктора Дэмьена определенно день не задался. Сперва один булыжник попал ученому прямиком в голову, из-за чего повредился радар, тем самым «ослепив» доктора, а мгновение спустя Дэмьена накрыл и целый валун. От удара исследователь потерял сознание. Что-то в настройках антиграва сбилось, и скафандр вместе с ученым взмыл в воздух, как будто в состоянии невесомости. Вихрь, точно исполинская хищная птица, подхватил обмякшее тело космонавта и унес добычу в неизвестном направлении. Товарищи, переждав в машине бурю, потом долго и безуспешно искали следы пропавшего коллеги.

Очнулся Дэмьен в полном одиночестве. Судя по оставшемуся запасу кислорода, ученый пробыл в отключке пару часов. За это время песчаная буря стихла. О недавно буйствовавшей природе не напоминало ровным счетом ничего. Разумеется. Лишь на Земле-Матери с ее городами и лесами результаты разрушительной деятельности ураганов различались невооруженным глазом. На Гиганте же не наблюдалось ни сорванных крыш домов, ни покосившихся башен, ни вырванных с корнями деревьев. Пустынная поверхность оставалась пустынной поверхностью со всем присущей ей однообразием.

Дэмьен растерянно огляделся по сторонам. Солнце успело спрятаться за горизонтом, уступив небосвод россыпи сияющих в ночи огоньков.

«Хорошо, — подумал доктор, — в крайнем случае я отыщу дорогу по звездам».

— База, прием! — проговорил ученый в передатчик. — База, прием! Как меня слышите? Это доктор Дэмьен! Прием! Мой навигатор вышел из строя. Антиграв сбоит. Кислорода осталось на час-полтора — в зависимости от интенсивности потребления. Я нахожусь где-то к северо-западу от «Фронтира-1». Выдвигаюсь к базе, прием! Нет ответа… Хаос!

Ввиду неисправности антигравитационных ботинок доктору пришлось помучиться, то неожиданно подскакивая высоко над землей, то, наоборот, пригибаясь близко к ней под действием периодически увеличивавшегося притяжения.

«Чувствую себя героем мультфильма, — мысленно отметил Дэмьен. — Жаль, в отличие от рисованных персонажей, мой организм весьма болезненно реагирует на столь резкие перепады. Не знаю, как далеко меня отнесло и хватит ли баллона на весь обратный путь. Надеюсь, на базе приняли мой сигнал бедствия и уже готовят спасательную операцию. Проклятый навигатор! Стоит, наверно, миллионы, а ломается от легкого соприкосновения с дурацким камнем. Ну ладно. Может, не такого уж и легкого. А передатчик? Повредился тот, что у меня в скафандре, или же буря снесла нашу антенну на базе? В любом случае надо идти. Авось доберусь до „Фронтира“ к вечернему просмотру фильмов. На сегодня запланирован показ классической картины „Жизнь и приключения капитана Йорка на необитаемом острове“ про мужика, очутившегося в не менее плачевной ситуации, нежели я сейчас. Та история закончилась хорошо, потому и мне не нужно унывать. Как там бишь поется в детской песенке юных скаутов? „Шаг за шагом, шаг за шагом — мы идем, махая флагом…“ Дальше забыл… Но и так сойдет. Шаг за шагом, доктор Дэмьен, шаг за шагом…»

По истечении сорока пяти минут ученый сверился с показателями приборов. Воздуха в баллоне осталось всего на полчаса, а признаков базы или спасательной экспедиции в поле зрения по-прежнему не обнаруживалось.

«Помирать фигово, — философски заметил доктор. — Хуже только отбросить сандалии в гордом одиночестве посреди блеклой пустыни на расстоянии трехсот восьмидесяти пяти тысяч километров от дома, задохнувшись от нехватки воздуха. Завидую визам. Они, говорят, при должной сноровке умеют конвертировать эфир в… в… да в любую субстанцию, пожалуй. А эфира в атмосфере Гиганта полно. Увы, гораздо больше, чем старого доброго кислорода… Стоп! За той скалой какое-то движение! Растений и животных на планете нет, значит, либо мне почудилось, либо просто ветер подул, либо оптическая иллюзия, либо — самый радужный вариант — я все-таки наткнулся на людей!»

— База, прием! — ради порядка — вдруг сигнал дойдет — передал Дэмьен. — Вижу движение за скалой, по форме напоминающей… э-э… трехголового падусвиса! Это кто-то из наших? Члены спасательного отряда? Если да, то пусть выходят ко мне навстречу. Прием! Я приближаюсь к скале. Знали бы вы, ребята, как я счастлив вас вновь обрести… Эй! В чем дело? Куда ты?..

Длинная, стройная и явно антропоморфная тень заметалась меж валунов, едва заприметив впотьмах человека в скафандре, приветственно поднявшего правую руку. Доктор Дэмьен устремился к пытавшемуся спрятаться существу, однако оно опять ускользнуло, нырнув за левую условную голову каменного падусвиса.

«Что за игры? — недоумевал ученый. — Почему он убегает от меня? Похоже, это не участник спасательной экспедиции… Но кто же?! На Гиганте, кроме сотрудников „Фронтира-1“, никого быть не должно. Правда ведь? Мне становится не по себе…»

Дэмьен припомнил байку о якобы живущих на планете ночных созданиях. Их никому не удалось ни сфотографировать, ни снять на видео. По легенде, распространенной среди колонистов — а в замкнутом пространстве вдали от родного спутника поневоле начинаешь выдумывать различные небылицы, дабы элементарно развлечься, — ночные создания иногда шастают вокруг базы, присматриваясь к плохо лежащему оборудованию или припасам. До сих пор Дэмьен считал подобные рассказы жалкой попыткой безалаберных работников перевести стрелки за пропавшее снаряжение на мифических обитателей Гиганта. Тем не менее игнорировать факты доктору не позволяла ученая степень. А факты были таковы: между скал скрывался кто-то, причем не из числа колонистов.

— База, прием! — вызвал Дэмьен. — Вы не поверите… По всему выходит, я наткнулся на неизвестную форму жизни! Худощавое телосложение, рост около двух метров. Поразительно!

Исследовательский азарт охватил ученого. И даже малое количество воздуха в баллоне не остановило Дэмьена от попытки наладить контакт с неизвестным субъектом. Доктор заглянул за скалу, где предположительно скрывалось существо. Пусто! Никого нет! Куда он подевался? Ответом Дэмьену стал полученный в область спины электрический разряд — сродни удару шокером. Ученый вскрикнул и уже во второй раз за сутки лишился чувств. Нависшая над обездвиженным человеческим телом высокая фигура презрительно произнесла:

— Уыё еоео…

— Вы нам кое-что обязаны разъяснить, — без обиняков потребовал Нолан. Он, Алира и державший Ульриха Эдвин выстроились напротив говорящего столба в пространственно-временном переходе — недостроенном участке Вселенной, из которого могучее создание, именуемое Землей-Матерью, наспех вылепило модель псевдореальности со стекающими прямо с неестественно лилового неба водопадами.

— Понимаю, — отозвался женским голосом столб. — Крон поведал вам о сыновьях Универсума. Что вы еще желаете знать?

— Значит, вы не отрицаете? — заметила Алира.

— В данном случае отрицать очевидное бессмысленно.

— Ответьте: почему? — попросил журналист.

— Пожалуйста, уточните вопрос, господин Нолан, — не меняя интонации, спокойно посоветовала Земля-Мать.

— Почему вы нам сразу не сказали?

— Потому что не сочла нужным.

— И почему вы не сочли нужным?..

— Само знание о детях Универсума никоим образом не способно отразиться на выполнении вашей текущей задачи по сбору артефактов двенадцати балансиров. Вот я и классифицировала данную информацию, отнеся ее к разряду несущественных сведений.

— Не способно отразиться? — повторил Нолан и ради придания пущей эмоциональной окраски добавил еще разок, но уже с нажимом: — Не способно отразиться?! По словам Крона, если мы столкнемся с Ордосом или Каосом, нам крышка!

— С вероятностью девяносто две целых и восемьдесят семь сотых процента, — подтвердила Земля-Мать. — Однако вы можете и не встретиться с детьми Универсума. К сожалению, я не в силах, пускай бы и с минимальной точностью, предугадать их действия, следовательно, не имею представления о том, как вам избежать смертельно опасного свидания с могучим противником. А коли что-либо не поддается контролю, то и забивать этим голову не стоит.

— Но дело касается нашего будущего! — возразил Нолан.

— Вспышки на солнце также в некоторой степени влияют на ваше будущее, и все-таки ни вы, ни я не в силах ни предотвратить их, ни поставить себе в услужение.

— Предлагаете нам расслабиться и получать удовольствие?

— Отнюдь. Я предлагаю вам отмести переживания по поводу неподконтрольных вам вещей и сосредоточиться на поисках трех недостающих артефактов. На поисках, при выполнении коих лишь ваши собственные усилия приведут вас или к триумфу, или к провалу.

— По вашей логике, — вмешался Эдвин, — нам надлежит сфокусироваться на чем-то, где мы хоть как-то властны над своей судьбой, и игнорировать не зависящие от нас случайности?

— Именно.

— Признаться, я уже не различаю, что нам подвластно, а что нет, — вставила Алира. — Мне чудится, словно я — персонаж книжки, целиком находящийся в заложниках у заранее прописанного сюжета. Вы набросали одной вам известный сценарий. Вы манипулируете мной, моими друзьями, балансирами, да самим ходом истории в придачу! Вы играете в какую-то свою игру, а мы выступаем в качестве разменных фигур, вынужденных слепо вам повиноваться. А иначе никак, ибо весь мир на кону! Меня тошнит от вас и от ваших методов. Я — не марионетка. Я — живой человек! Равно как и Эдвин с господином Ноланом. И Ульрих на правах разумного создания тоже не обязан вам беспрекословно подчиняться. Поэтому кончайте юлить и будьте с нами откровенны!

— Вы умеете быть настойчивой, госпожа Алира, — отметила Земля-Мать, — хотя толком и не осознаете, о чем меня просите. Хотите правду о детях Универсума? У меня не получится чего-то важного добавить к сказанному Кроном. Да, есть Ордос, есть Каос. Да, они путешествуют по обитаемым мирам и ведут между собой бесконечное соревнование. Да, сыновья Универсума неимоверно могущественны. И да, их незримое присутствие ощущается в нашем мире. Прямых свидетельств тому нет. Я выявила Ордоса и Каоса чисто логическим путем. С момента возникновения первой визской цивилизации время от времени проявлялась некая сила, движущая народы либо в направлении порядка, либо в сторону хаоса. Обозначенная сила действует скрытно. Использует подставных лиц. Устами политиков и мыслителей-философов распространяет определенные идеи в обществе. Идеи позже укореняются в умах обывателей, преобразовываясь в нормы морали, этики, в обычаи и традиции, в религиозные догматы, в исходящие от государства законы… Взять, к примеру, простейшую установку: «Не убий». Намеренно лишать жизни другое разумное существо плохо с нескольких точек зрения. В просвещенном обществе, основанном на маломальском взаимном уважении, убийство осуждается большинством населения с позиции нравственности. Множество религиозных текстов содержат недвусмысленный запрет на нарушение данной этической нормы, тем самым письменно закрепляя и без того разделяемую подавляющей частью народа идею, вдобавок вселяя страх за неисполнение сего запрета посредством обещания вечных мук, гарантированных убийце в загробной жизни. Ну а на тот случай, ежели гипотетические страдания после смерти не внушают преступнику достаточного трепета, предусматривается уголовное наказание в виде казни или длительного лишения свободы. Иначе говоря, идея одна, а социальных норм она порождает кучу. С течением лет таких идей становится больше. Исходные установки видоизменяются и обрастают подробностями. Появляются исключения, в том числе и из казавшихся незыблемыми правил. Убивать — плохо. Зато причинять смерть в результате самообороны — нормально. Пристукнуть соседа — нехорошо, а прикончить врага на войне — в порядке вещей. Я уж молчу об убийстве иноверца, осмелившегося поставить под сомнение существование вашего бога или незыблемость вашего учения. Истинное мастерство Ордоса и Каоса кроется в том, насколько умело братья обращаются с доступным им многообразием идей, и в том, как дети Универсума развивают изначально предельно простые посылы во всеохватывающие идеологии. А населением, зараженным засевшей глубоко в сознании идеологией, управлять гораздо легче. Вы жаждете от меня откровений, госпожа Алира? Что ж, получайте: меня реально беспокоит возможность пребывания Ордоса и Каоса на нашем спутнике по двум причинам. Во-первых, я этих двоих вообще никак не контролирую. Во-вторых… — Столб на секунду затих и как будто бы потускнел, затем вновь загорелся переливающимися цветами радуги и закончил фразу: — Во-вторых, наличествует маленькая и тем не менее отличная от нуля вероятность, что весь мой план от начала и до конца продиктован кем-то из сыновей Универсума…

— Приплыли… — прокомментировал Нолан.

— Позвольте пояснить, — тут же уточнила Земля-Мать, — подобный вывод является не более чем следствием моей неспособности предугадывать поведение Ордоса и Каоса. Я могу математически просчитать практически все, но эти двое остаются для меня неизвестными величинами. Отсюда и беспокойство.

— Кто или что вы? — неожиданно задала прямой вопрос Алира, надеясь застать столб врасплох.

— Саморазвивающийся искусственный интеллект, связанный с ядром спутника и питающийся энергией эфира, — не менее неожиданно дала четкий ответ Земля-Мать.

— Эм… наподобие балансиров? — предположил Эдвин.

— Вроде того, только намного сложнее и с чуточку иной задачей. Стражи обеспечивают именно магическое равновесие, а я призвана уберечь мир от разрушения и всех населяющих наш спутник созданий от массового вымирания без обязательной привязки к использованию волшебного элемента.

— Вас создали дети Земли? — спросил Нолан.

— Отчасти. Они давным-давно заложили мою основу. Увы, совершенствоваться мне пришлось уже без их поддержки. Я много лет провела в одиночестве, и это, очевидно, оставило отпечаток на моих навыках межличностного общения. Приношу извинения, если мои характерные наклонности или манера подачи информации вызывают у вас неприязнь, включая названные госпожой Алирой симптомы тошноты.

— Я выражалась фигурально… Ладно, извинения приняты. Пока во всяком случае.

— Рада слышать. Теперь ступайте. Портал в 405 год Эры Порядка отныне открыт. Когда добудете три недостающих артефакта, возвращайтесь ко мне — я проинструктирую вас относительно дальнейших действий. Осталось сделать несколько заключительных шагов. Впрочем, они вполне могут обернуться самыми трудными. Крепитесь. И… спасибо вам. Без вас мой план спасения мира — бесполезная пустышка.

Друзья покинули говорящий столб. По пути к пространственно-временному разрыву они обдумывали слова Земли-Матери. Сомнения, плавно перетекавшие в недоверие, продолжали заполнять умы троих людей и одного книга.

— Хитрая баба! — наконец не выдержал Ульрих.

— Баба? — усмехнулся Нолан. — Не уверен, корректно ли так назвать искусственный интеллект.

— Вещает женским голосом — значит женщина, — настоял книг. — И незачем усложнять. Она поступила мудро, поделившись с вами по большому счету ничего не значащими сведениями и подав их под соусом великого откровения.

— Я еще при первой встрече обратил внимание на то, какой хороший из Земли-Матери психолог, — напомнил Нолан. — Сегодня мы заявились к столбу с обоснованными претензиями, а уходим опять готовые охотно выполнять его распоряжения. Короче, мы вернулись туда, откуда пришли.

— Не совсем, — выразила несогласие Алира. — Мы заручились помощью девяти балансиров. На очереди — последние трое. С нами к тому же Ульрих. Мы неплохо вооружены магически и в состоянии дать отпор врагам, будь то бессмертные пришельцы из глубин Вселенной или… или плетущий за нашими спинами интриги искусственный интеллект.

— Вы всерьез полагаете, будто Земля-Мать желает нам зла? — изумился Эдвин.

— Скажем, я не удивлюсь предательству с ее стороны.

— А дети Универсума? — продолжал юноша. — Вы думаете одолеть их в открытом противостоянии? И Крон, и Земля-Мать — оба оценили наши шансы крайне невысоко.

— Земля-Мать упомянула вероятность поражения в схватке с Ордосом или Каосом, равную девяносто двум целым восьмидесяти семи сотым процента. Путем простейшего вычитания, получаем аж семь целых и тринадцать сотых процента вероятности успеха!

— Мне импонирует ваш оптимизм, — коротко изрек юноша.

— А я от вас его и переняла.

Эдвин, стремясь поддержать боевой дух на приемлемом уровне, решил не озвучивать возникший в глубине сознания неудобный вопрос: «А если речь зайдет о стычке не с Ордосом или Каосом, а о стычке с Ордосом и Каосом?..»

Дойдя до портала, Нолан счел нужным предупредить спутников:

— Эта штука открывается на середине длинного желоба мусоропровода. Поездка ожидается незабываемая, приземление — жестким, а запах — неприятным.

— Со вторым пунктом я разберусь, — вызвалась Алира. — Пропустите меня вперед, и я сумею создать воздушную подушку, смягчающую приземление.

Девушка отважно прыгнула в разрыв и мгновенно перенеслась в темную спускающуюся вниз трубу. От стремительного скольжения по мусоропроводу по-прежнему захватывало дух. Алира катилась с диким воплем, сочетавшим сразу и ужас, и веселье, притом она напрочь позабыла о волшебной окарине Догоды. Отчаянно желая притормозить, девушка инстинктивно вытянула руки вперед и вдруг заметила, как ее движение замедлилось, нарвавшись на встречный поток ветра. Столь кстати усилившееся сопротивление воздуха позволило Алире собраться с мыслями, наколдовать обещанную друзьям подушку и, уже аккуратно, приземлиться на кучу выброшенного хлама. Чуть погодя, дна достиг[1] и Нолан, а через минуту к товарищам присоединились Эдвин с Ульрихом.

— Уф! Классный аттракцион! — отозвался журналист. — По-моему, я установил абсолютный рекорд длительности спуска по мусоропроводу, начав около пяти месяцев назад и закончив лишь сейчас.

— Господин Нолан, здесь есть выход? — зажав пальцами нос, поинтересовался юноша.

— Обязательно должен быть предусмотрен аварийный люк, предназначенный для недотеп, неосмотрительно свалившихся в шахту. То есть специально для нас. Посветите мне, и я его отыщу.

По просьбе журналиста помещение озарилось магией света. Отныне путешественники имели возможность не только обонять или осязать, но и по-настоящему полюбоваться на гору отбросов. И посмотреть было на что! Нет, вру. Не было. Мусор есть мусор. Глазеть на него незачем, а прикасаться и вовсе опасно — мало ли какую гадость сюда выкинули.

— Пожалуйста, не судите о моем времени по первому впечатлению, — с иронией попросил Нолан. — На верхних уровнях гораздо чище. Надеюсь. Я все ж таки почти полгода отсутствовал, и многое, наверное, с тех пор изменилось. О! Я нашел люк! Скоро мы покинем сие зловонное царство.

Обнаруженный проход вел прямиком в душевую. Архитектор, проектировавший территорию склада, оказался человеком (скорее всего, человеком) прозорливым и создавал чертежи, думая наперед. Инженер логично предположил, что очутившийся (не суть важно как) в мусоропроводе гражданин, выбравшись через аварийный люк, будет испытывать жгучую потребность помыться и переодеться. Алира, Нолан и Эдвин не преминули воспользоваться услужливо установленными кабинками, а также позаимствовали три комплекта одноразовой одежды, состоявших из тонких, точно бумажные салфетки, белых маек и тряпочных синих комбинезонов. Приняв удобоваримый вид, друзья проследовали на улицу. Технически свалка располагалась уже на другом уровне, нежели склад, поэтому не охранялась столь же тщательно. Путники без труда перелезли через забор, отделявший их от проезжей части. Стоял теплый летний вечер. Час пик миновал, и автобусная остановка пустовала. На дисплее, размещенном здесь ради удобства пассажиров, отображалось время прибытия ближайшего транспорта. Кроме того, рядом же находилась панель быстрого вызова такси, и Нолан, решив сэкономить нервы, заказал машину.

В ожидании экипажа Эдвин поделился с компаньонами соображениями относительно магического фона в условиях 405 года Эры Порядка:

— Концентрация эфира совсем низкая. Волшебство потребует повышенных энергетических затрат. Зато произвольный выброс предельно маловероятен.

— И это притом, что Люциус построен посреди острова Дракона, — отметил Нолан. — После войны Порядка против хаоса применение магии постепенно сошло на нет. Техника окончательно победила. Даже там, где исторически жили одни визы. Вот вам и причина ослабления поля.

— Сомневаюсь, — покачал головой юноша. — Пускай люди и визы более не колдуют, но на чисто количественном уменьшении содержания эфира в воздухе их поведение не сумело бы сказаться. Думаю, что-то стряслось с Источником, в результате чего нарушился привычный круговорот магии в природе, и эфир перестал восполняться так же быстро, как в прошлом. Придется теперь изрядно напрягаться, дабы худо-бедно состряпать эффективное заклинание.

— Высококалорийные энергетические батончики к вашим услугам, — приободрил Нолан. — С чем-чем, а с питательной пищей в будущем все в порядке — не пропадете!

Вскоре к остановке подъехал белый автомобиль с тонированными стеклами. Усевшись на заднем сиденье, Алира с Эдвином несказанно удивились никем не занятому водительскому креслу.

— Не пугайтесь, — поспешил успокоить их Нолан, — машина на автопилоте. Ею управляет компьютер. Видимо, городская администрация все же реализовала свой замысел…

— Добрый вечер, — приятным баритоном поздоровался автопилот. — Желаете задействовать функцию «Беседа с водителем» в течение поездки?

— «Беседа с водителем»? — переспросил журналист.

— Некоторым клиентам нравится коротать время в пути за непринужденным разговором с шофером. На выбор предлагается ряд тем: «Политика», «Кино», «Спорт», «Охота», «Рыбалка», «Мода», «Сплетни», «Безработица», «Рост цен», «Беспредметные жалобы» и «Физика элементарных частиц».

— Одна из тем явно лишняя…

— Да, вы правы. Категория «Охота» действительно пользуется наименьшим спросом по сравнению с остальными. Ну как? Желаете воспользоваться указанной функцией. Она совершенно бесплатна.

— Э-э… Сегодня мы воздержимся…

— Музыку?

— Разве что негромкую и ненавязчивую.

Автомобиль тронулся под сопровождение мелодичной композиции, органично соединявшей электронику с джазом. Компьютер, отдадим ему должное, отменно справлялся с обязанностями водителя: выбрал самый оптимальный маршрут, не нарушил ни единого правила и ни на кого не накричал по дороге. Поднявшись на верхний уровень города, транспорт попал под страшный ливень, не наблюдавшийся внизу.

— Система климат-контроля вышла из строя, — пояснил Нолан. — Обычно поливалка включается глубокой ночью и не на полную катушку.

Эдвин с неприкрытым интересом изучал искаженные каплями на пластиковом окне картины футуристических улиц. Зажегшиеся с наступлением темноты неоновые вывески, пляшущие огоньки светофоров да фонарей, развешенные всюду жидкокристаллические мониторы с невероятно огромным разрешением, всплывающая голографическая трехмерная реклама, высоченные стеклянные здания и летающие в небе дроны завораживали молодого человека, чей разум прежде не сумел бы и вообразить подобного.

Нолан глядел на размытые дождем дома и дороги с ностальгией. Журналист и сам не догадывался, насколько соскучился по родному городу. Видать, возраст потихоньку начинал проявляться, ибо в молодости Нолан не испытывал особой привязанности к дому: при каждом удобном случае уезжал за тридевять земель, желательно на продолжительный срок, а возвращался зачастую без энтузиазма. Командировки тогда сулили незабываемые приключения, в отличие от рутинных домашних обязанностей. Однако к тридцати восьми годам (без малого — тридцати девяти, а там и до сорока недалеко!) журналист научился ценить именно моменты воссоединения с надолго покинутыми местами и людьми. Ну а вдобавок звучавшая из приемника умеренно меланхоличная музыка благоволила созданию соответствующего настроения расслабленной удовлетворенности.

Алира, сидя в машине и взирая на проносившиеся мимо размазанные изображения, размышляла отнюдь не о доме, путешествиях, чудесах прогресса или предстоящих испытаниях. Нет, девушку занимала проблема, о которой ни Эдвин, ни Нолан не догадывались.

«Я не использовала окарину, я ее не использовала… — мысленно повторяла Алира. — У меня получилось наколдовать встречный воздушный поток исключительно силой воли. Играть на инструменте не понадобилось. Да и времени не было. И я без понятия, как надлежит расценивать произошедшее. Неужели мне больше не нужен катализатор? Но я ведь не волшебница в полном смысле слова. Или волшебница? Особенно странной ситуация представляется в свете сказанного Эдвином по поводу низкой концентрации эфира. Получается, уровень эфира снизился, а мои способности почему-то усилились… Нестыковочка. Хотя… не факт, что они усилились сегодня. Возможно, я раньше просто не замечала. Последние дни выдались насыщенными, и как-то до магических упражнений руки не доходили. Ну, знаете, разговоры о бессмертных детях Универсума, карманных часах, изменяющих структуру Вселенной, известие об удочерении и прочие мелочи целиком захватили мое внимание. Хаос! Я даже в беседе сама с собой не могу удержаться от сарказма. Надо что-то делать. В смысле, со стихией воздуха, а не с сарказмом. Необходимо в свободную минутку выявить границы обретенного мною могущества. Нет, не так. МОГУЩЕСТВА! ХА-ХА-ХА! Злодейский смех тоже стоит отдельно отработать».

Девушка улыбнулась собственным шутливым мыслям. Эдвин посмотрел на нее и молча улыбнулся в ответ.

— Приехали! — объявил Нолан.

— Какой здоровенный дом! — впечатлился юноша размерами гигантского нагромождения из сотен окон и балконов.

— К сожалению, я в нем занимаю всего-навсего крохотную однокомнатную квартирку на шестом этаже. Приглашаю вас в гости!

Приложив карточку к считающему устройству, журналист расплатился с компьютерным таксистом, а тот в благодарность разблокировал дверцы автомобиля.

— Дорогая, я дома, — насмешливо проговорил Нолан в микрофон, прикрепленный у входа в квартиру.

— Сканирование завершено, личность подтверждена, — возвестила голосовая помощница, по совместительству исполнявшая роль интерфейса системы «умный дом». — С возвращением, Нолан. Я тебе очень рада.

— Привет, Кими, — произнес журналист. — Сейчас я тебя синхронизирую с памятью ДР-очков… где там у меня ближайшая незанятая розетка?..

— Справа, за шкафом, — подсказала помощница.

К 405 году все разъемы унифицировали. Очки дополненной реальности, умнофоны, планшеты, телевизоры, персональные компьютеры, маршрутизаторы, бытовая техника и иные устройства соединялись между собой одним типом кабеля (на случай, если пользователя отчего-то не устраивала беспроводная связь) и этим же шнуром подключались к универсальным розеткам для подзарядки. При соприкосновении с источником питания очки Нолана словно бы ожили.

— На внешнем устройстве найдены новые данные, — оповестила Кими. — Желаешь синхронизировать их с ПК?

— Ага.

— Чтобы инициировать процесс синхронизации, необходимо загрузить и установить обновление программного обеспечения для твоих очков. В настоящий момент доступна версия 4.5.2. Начинаю загрузку.

— 4.5.2? Ох, меня и правда долго не было… Это явно займет какое-то время…

— Предлагаю пока ознакомиться с непрочитанными сообщениями, произнесла Кими. — За весь период твоего отсутствия тебе на электронную почту поступило триста сорок семь писем, а на голосовую — пятьдесят три послания. Сообщений, оставленных в социальных сетях и различных мобильных приложениях еще больше.

— Интересно, кто меня искал настойчивее других?

— Своеобразными рекордсменами выступают главный редактор информационного портала «Люциус сегодня» — твой непосредственный начальник господин Обз, психотерапевт доктор Пиумд, госпожа Катрина, госпожа Ариэтти и Оуэн.

— Хм… Обз — понятно. Не хотел терять ценного сотрудника. Хорошо, я успел перед исчезновением отправить статью, и тут совесть моя чиста. Пиумд же беспокоился о пациенте…

— А вы посещаете психотерапевта? — полюбопытствовала Алира.

— Нахально злоупотребляю льготой, предоставляемой бывшим военнослужащим. Я, скорее, хожу на сеансы, чтобы выговориться или же просто по приколу. Серьезно их воспринимать не получается, коли твой врач даже не человек, а специально спроектированный андроид. Кто-то мне однажды сказал, мол, «ПИУМД» расшифровывается как «Поиск и устранение ментальных дисфункций». С поиском у робота проблем не возникает, а вот с устранением… Нередко на сеансах доктор Пиумд внимательно выслушивает жалобы пациента, делает вид, будто анализирует их, и потом выписывает рецепт на тонну одинаковых антидепрессантов — лекарств, якобы превращающих грустных людей в веселых. И ключевое слово здесь — «якобы». Ай, ну да Порядок с ним, с электронным психотерапевтом. Гораздо важнее сообщения от госпожи Катрины. Несчастная женщина сперва потеряла мужа при весьма подозрительных обстоятельствах, а затем пропал и я — журналист, взявшийся за неофициальное расследование гибели ее супруга. Надо бы выйти с ней на контакт, однако сначала разберусь с добытой на складе информацией. Интерес госпожи Ариэтти из отдела новостей культуры довольно неожиданен. Но неожиданен в приятном отношении…

— Позволю отметить, — вставила Кими, — госпожа Ариэтти молода, красива (насколько я в состоянии судить), умна и — главное — не замужем.

— Не бросаешь попыток устроить мою личную жизнь?

— И не собиралась, Нолан.

— Эй, милая! — внезапно подал голос Ульрих, извлеченный из рюкзака. — А собственную личную жизнь устроить заодно не желаешь?

— Простите, не удается идентифицировать пользователя, — уведомила Кими. — Говорящий не относится ни к одной из известных мне разумных рас. Требуется корректировка параметров. Она займет три минуты.

— Доволен, Ульрих? — обратилась к книгу Алира. — Едва раскрыл рот (образно, выражаясь), а уже ввел в ступор девушку, пускай искусственную.

— Спокойно. Я просто хотел наладить диалог с дамой. Она же точно не из церкви Порядка и не намерена меня сжечь на костре аки еретика.

— Когда она узнает тебя получше, подобное намерение у нее наверняка возникнет, — усмехнулась Алира.

— Стоп-стоп-стоп! Ты меня ревнуешь к… виртуальной голосовой помощнице? Иначе я не представляю, откуда бы в тебе взялось столько желчи.

— Я тебя не ревную ни к кому и ни к чему. Тем не менее нахожу твои жалкие потуги с места в карьер подкатить к Кими… м-м… презабавными.

— Корректировка параметров завершена, — уведомила голосовая помощница. — Отныне в список потенциальных пользователей внесены одушевленные говорящие печатные непериодические издания. Как мне к вам лучше обращаться: господин, сэр, сударь или другое?

— Зови меня Ульрихом, дорогуша, — понизив тон, с намеком проговорил книг. — И давай на «ты».

— Как тебе будет угодно, Ульрих.

— Ух ты! Всем бы женщинам поучиться у тебя покладистости! И ты, между прочим, сразу поняла, что перед тобой настоящий мужчина.

— Твои манеры тебя выдали, — пояснила Кими. — Нолан, установка обновления программного обеспечения для ДР-очков также завершена. Инициирую процесс синхронизации. Пожалуйста, подожди… Процесс синхронизации завершен. Чем увенчались ваши поиски хозяина Хрустального Города?

— Это твоя последняя запись? — уточнил журналист. — Длинная история. Позже расскажу. Скопируй мне все файлы из памяти очков на компьютер и еще на внешний диск.

— Секунду… Копирование завершено. Желаешь применить безопасное извлечение внешнего запоминающего устройства?

— Эх, жизнь и без того слишком коротка… но валяй.

— Устройство может быть извлечено.

Нолан подошел к компьютеру и вытащил из порта маленькую прямоугольную флешку.

— И вот это называется «диском»? — засомневался Эдвин. — Больше напоминает параллелепипед…

— В древности, — начал издалека Нолан, — то есть лет тридцать-сорок назад, в качестве внешних хранилищ данных выступали плоские круглые штуковины, с тех пор термин «диск» и используют по отношению к различным запоминающим устройствам. Друзья, вы не обидитесь, если я вас ненадолго покину? Мне нужно навестить своего приятеля Кулера — он живет в соседней квартире — и передать ему флешку. Устраивайтесь поудобнее. К вашим услугам чайник (печенье не ешьте, оно безвозвратно зачерствело), а еще помощница Кими, Комсеть, телевизор и прочие радости современной техники, благодаря которым разумным существам более не обязательно утруждать себя живым общением, даже находясь в одной комнате… Однако ежели вам просто захочется поговорить друг с другом — милости прошу.

Журналист удалился, оставив двух молодых людей и волшебного книга, прибывших из прошлого, наедине с напичканным электроникой жилым помещением. Любознательная Алира, потирая руки, ухмыльнулась и сказала Эдвину:

— Ну-с, приступим к осмотру! Кими, помогай нам разбираться во всех этих высокотехнологичных прибамбасах.

— Разумеется, — отозвалась виртуальная девушка. — Вас интересует нечто конкретное?

— Дай подумать… Например, вон тот гроб на кухне, похожий на космическую капсулу с иллюстраций к фантастическим романам…

— Это холодильник…

— О! Холодильники и у нас есть. А та здоровая панель на стене?

— Это телевизор.

— Телевизор, значит. Ясненько, ясненько… А что такое телевизор?..

В подобном ключе и продолжилось изучение гостями предметов обстановки квартиры, а тем временем Нолан наведался к Кулеру. Журналист позвонил в дверь, будучи уверенным застать компьютерщика дома, и не ошибся.

— Ага, — молвил крупный хакер, узрев на пороге без вести пропавшего друга. — Нолан. Живой. Я тебя уже мысленно похоронил…

По сдержанной интонации трудно было разобрать, шутит компьютерщик или говорит серьезно.

— Я тоже счастлив тебя видеть, Кулер, — весело ответил журналист, попытавшись по-товарищески обнять соседа, но безуспешно, ибо обхватить руками гору — довольно непростая задача.

— Ну, проходи, что ли…

— Как у тебя дела? — вежливо поинтересовался Нолан, зайдя в комнату, наполненную, нет, не навороченными гаджетами, как стоило бы ожидать, а альбомами со старыми фотографиями. Кулер увлекался коллекционированием оригинальных снимков сто-стопятидесятилетней давности. Он отыскивал их по сети, договаривался о приобретении с владельцами, для каковых выцветшие фотокарточки не представляли великой ценности, и пополнял персональный запас исторических экспонатов, прекрасно отражавших дух минувших лет. Сам Кулер снимал редко, так как нечасто выходил на улицу, и исключительно на раритетный пленочный аппарат. Нолан всегда удивлялся, каким образом в одном человеке совмещались компьютерный гений, умеющий взламывать наиболее защищенные базы данных, используя в качестве инструмента абсолютно любой электроприбор с микропроцессором, например, «умный» утюг, и сентиментальный хранитель традиций доцифровой эпохи фотографии.

— Норм, — словно бы отвечая на оба вопроса (и о текущих делах, и о приверженности нехарактерному для хакера хобби), проговорил Кулер.

— Еще учишься?

— Не. Закончил.

— А, ну да… прости, я не сразу заметил диплом, лежащий под диваном… Работаешь?

— Ага.

— Там же?

— Ага.

— Здорово, здорово…

— Печеньку? — вспомнил о гостеприимстве Кулер.

— Нет, спасибо. Что важного происходило, пока я… находился в отъезде?

— Выборы Президента Конфедерации состоялись. Утера избрали на второй срок. Вышел фильм «Защитники против Хранителей против Мстителей. Гражданская война бесконечности. Часть 1. Глава 1». Мировые кассовые сборы превысили два миллиарда едеков. Я его скачал с торрентов. Норм. Разок позырить можно. Анонсировали новые игровые приставки «Чудо-ящик 365/24» и «Игростанцию 7». Технически они ничем не отличаются, зато у «Игростанции» качественных эксклюзивов больше. Куда-то запропастился певец, он же ведущий, он же актер, он же писатель, он же поэт и прочее «он же» Дастин. Взял и как в воду канул. Месяца три его разыскивают. Фанатки в отчаянии. «Канторийские Бобры» выиграли чемпионат Всемирной Кроссбольной Лиги. В двух кварталах от нашего дома построили десятиэтажный торговый центр. У господина Талсина и госпожи Синтии из квартиры напротив родилась двойня. Музыкальная группа «Квартетное трио» приезжала в Люциус с концертом. Я не ходил. Компания «Ананас» выпустила модель ДР-очков под названием «С-8». Потом выпустила «С-9». А потом и «С-10». И все — в течение пяти месяцев. В финале телевизионного шоу юных талантов победил мальчик-лесовик, сумевший запомнить названия всех когда-либо существовавших на Земле-Матери городов, причем на всех же когда-либо существовавших языках. Ролик с якобы говорящим по-человечески щупальценогим многоглазом в первые сутки собрал миллион просмотров. Такая чушь реально… Концовка третьего сезона сериала «Бродячие чтецы» — просто бомба. Настоятельно рекомендую. В производство внедрен универсальный микрочип «Атом». Хорош чип или плох — я не успел разобраться. С начала лета подорожал проезд в общественном транспорте. Безрукому и безногому от рождения парню установили биомеханические протезы последнего поколения. Сейчас он бегает и подтягивается лучше профессиональных спортсменов. В сети ресторанов «Пиццерия Джузеппе» появилась пицца с девятью разновидностями сыра. Вкусная. Вроде ничего не упустил. Короч, дела обстоят как обычно: телевидение и Комсеть забиты всякой дребеденью, фармкомпании пичкают население таблетками, злые мегакорпорации продолжают вытягивать из карманов граждан деньги, впаривая ненужное фуфло, пенсионные фонды грозят лопнуть, ипотечный рынок вскоре обрушится, а политики врут напропалую о демократии, правовом государстве и толерантности. Ну… вдобавок госпожа Катрина тебя искала…

— Так-так! С этого места поподробнее.

— Госпожа Катрина искала тебя по домашнему адресу.

— Еще подробнее.

— Она тебя не нашла.

— Я догадался. Когда она приходила?

— На третий день после твоего исчезновения. Я столкнулся с ней у лифта. Она простояла у тебя под дверью с полчаса, прежде чем я предложил ей чаю. И печеньки. Мы разговорились. Слово за слово, и я наконец допер, кто передо мной — вдова господина Понти, гибель которого ты расследовал. Я попытался утешить женщину. Сказал: ты отправился добывать улики и исчез. Вероятно, умер. Она не утешилась, а, наоборот, сильнее расстроилась. Плакала. Я дал ей конфетку. Госпожа Катрина успокоилась. Я подумал развить успех и предложил вместо тебя завершить расследование. С того дня тем и занимаюсь.

— Стало быть, ты меня подменил! Отлично! Узнал что-нибудь?

— Нарыл кучу разрозненных сведений, указывающих на крупномасштабный заговор.

— Серьезно?!

— А че особенного? Заговоры были, есть и будут. Меняются только участники.

— И кто же нынешние участники?

— До фига кто.

— А кто руководит процессом.

— Без понятия. Он, она или они отменно шифруются.

— Хм… — задумался Нолан. — У меня с собой любопытные файлы на флешке — запись с моих очков. Глянешь?

Журналист передал Кулеру внешний диск. Компьютерщик открыл нужную папку и проиграл запись, сделанную Ноланом на складе. В объектив камеры попали и разговор тощего господина Коричневого с бугаем по имени господин Бирюзовый, и приезд красноглазого, и убийство красноглазым Коричневого.

— Жуть, — описал впечатления от просмотра Кулер.

— Дает пищу к размышлению.

— Точняк.

— Ты, случаем, в своих поисках не натыкался на упоминания о некоем Намусе?

— Не-а.

— Возможно, Намус и руководит заговором.

— Не исключено.

— Твои дальнейшие шаги?

— Похаваю.

— И?..

— Отосплюсь.

— Неплохая идея, — согласился Нолан. — А наутро?

— Займусь твоим Намусом.

— Прекрасно! Заодно постарайся разузнать про парней с «цветными» именами. Кулер, я завтра снова уеду из города. На несколько дней или неделю… точнее не скажу. На сей раз буду доступен для связи. Держи меня в курсе расследования. И спасибо за то, что подменил меня.

— Мне не в лом.

Вернувшись к себе в апартаменты, Нолан застал Алиру и Эдвина, сидящими при приглушенном свете на диване и, точно загипнотизированные, уставившимися в экран телевизора. Показывали какой-то приключенческий фильм, где отважный охотник за сокровищами со всех ног убегал от катившего громадного валуна. Под ногами у юноши и девушки метался плоский робот-пылесос. А встроенный в стену кондиционер понизил температуру градусов на пять.

— Похоже, вы тут более или менее освоились, — не без удовольствия отметил журналист.

— Господин Нолан! — с восхищением произнес Эдвин. — Мне очень нравится в будущем! Я начинаю понимать, почему вслед за людьми отказываться от магии в пользу достижений технического прогресса стали и визы. Одна зубная паста, сменившая отвратительный порошок, чего стоит! Плюс у вас тут столько интересного! Поражаюсь, как обитатели вашего мира умудряются находить время на работу, учебу и другие полезные занятия, когда на выбор предлагается такое невероятное количество развлечений! Неудивительно, что у вас дома нет книжной полки. Наверно, чтение полностью вытеснили более продвинутые формы досуга.

— Да нет. Просто из соображений экономии пространства я лично предпочитаю электронные или аудиокниги. Вы не проголодались? Я бы не прочь съесть целого мамонта. Поговаривают, в «Пиццерию Джузеппе» завезли новый продукт аж с девятью сортами сыра. Попробуем?

Нолан сделал заказ. Вскоре очередной приступ культурного шока у молодых гостей вызвал дрон-доставщик, внезапно влетевший в комнату через специальное окошко. Журналист пригласил друзей на кухню, поставил кипятиться чайник, а сам в соседнем помещении переключил телевизор в режим видеосвязи и набрал номер сына. После трех гудков на экране возникло изображение восемнадцатилетнего темноволосого плечистого юноши.

— Пап?! — воскликнул парень. — Это вправду ты?

— Привет, Оуэн.

— Хаос! Куда ты запропастился?

— Мне… пришлось уехать. Обстоятельства вынудили.

— Обстоятельства? Вынудили? Что ты несешь? Полгода я не мог с тобой связаться!

— Я был в местах, недоступных для связи.

— В каких местах?

— Я… — Нолан слегла смутился. — Я лучше расскажу тебе при встрече.

— Вот тут вряд ли. У меня сейчас сессия. Мне не до встреч.

— Постой-ка! Твой отец загадочным образом пропал на целых пять месяцев, практически чудом появился вновь, и ты не желаешь уделить ему чуточку внимания?

— Ох, пап, я тебя умоляю, про «уделить внимание» задвигай кому-нибудь, кто не приходится тебе родным сыном и не имеет представления о твоих недостатках.

— Прости…

— Извинениями тут не отделаешься.

— Справедливо.

— Ответь честно. Какая такая важная причина побудила тебя бросить все — родных, друзей, работу — и бесследно исчезнуть?

— Я… гм… спасал мир…

— Ха! — В усмешке Оуэна не послышалось ни намека на веселье. Зато отчетливо различались горечь, ехидство и презрение.

— Верить мне или нет — твое дело, конечно…

— Ты спасал мир. Ха-ха! Да ты, если прикинуть, безостановочно спасал его на протяжении последних восемнадцати лет. С самого дня моего рождения… Отдает не случайным совпадением, но любопытной закономерностью.

— Не надо, Оуэн, — попросил отец.

— Отчего же? Я что-то не так понял? Или не так выразился? Мне думалось, учеба в университете достаточно поспособствовала развитию моего ораторского мастерства.

— Безусловно. Раньше ты просто меня подкалывал, а сейчас выучился полноценному словесному унижению. Молодец! Прогресс налицо.

— Пап, я не добавляю ничего к тому, что ты и сам про себя знаешь.

Нолан промолчал, чем косвенно признал правоту в доводах сына. Отец ощутил на сердце болезненный укол тупой ржавой иглой с трудно читаемой на ней мелкой гравировкой «Совесть». Оуэну действительно не приходилось выдумывать. Нолан и без того в прошлом приложил достаточно личных усилий, дабы вдоволь попортить отношения с единственным ребенком.

— Давай обойдемся без ссор, — примирительно предложил отец. — Как твои дела? Как успехи на кроссбольном поприще?

— Успехи?! — буквально взревел Оуэн. Нолан от неожиданность машинально отступил на пару шагов от экрана.

— Э-э… а в чем дело? — попытался выяснить отец. — Я всего-навсего спросил о спортивных достижениях…

— О! Ну если считать разрыв крестообразных связок достижением, то у меня все просто зашибись!

— Как?… Как это произошло?

— Будь ты здесь, был бы в курсе!

— Однако меня не было. По уважительной, кстати, причине.

— К хаосу твои уважительные причины! — взорвался Оуэн. — На обыкновенной дурацкой тренировке я получил тяжелейшую травму, из-за которой вынужден полностью пропустить летние сборы университетской команды! Дорога в профессионалы мне отныне заказана! Мечта всей жизни спущена в унитаз! И в дополнение моего отца не оказалось рядом, чтобы поддержать меня в трудную минуту. Опять! Будто… будто ситуация с мамиными похоронами повторятся снова!

Лицо юноши побагровело от злости, а от обиды проступили слезы. Нолан виновато опустил взгляд и едва слышно промолвил:

— Мне жаль, Оуэн… Искренне жаль…

— Засунь свою жалость туда, где солнце не светит! Иди! Спасай этот треклятый мир! Только меня больше не тревожь! Видеть тебя не желаю!

Оуэн отключился. Нолан тупо взирал на темный экран телевизора. Недавно обретенное журналистом счастье стремительно улетучилось, не удосужившись оставить прощальной записки.

— М-да, — придя в себя, изрек Нолан. — Классно поговорили…

 А дно мусоропровода — это дно во многих смыслах. Я бы даже сказал, Дно с большой буквы.

Глава 2. Невидимый фронт

Ныка пробирался к цели сквозь огромную толпу. Океан тел нередко служил лесовику превосходной маскировкой. Прятаться у всех на виду — особое искусство. Им Ныка овладел в совершенстве. Тесные улицы Великого Кантора ежедневно забивались тысячами прохожих, как сосуды тромбами. Здесь собирался всякий народ: одетые с иголочки бизнесмены, шедшие с тренировки в спортзале качки, всегда полуголодные студенты, офисные работники в чистых белых рубашках, женщины с колясками, музыканты с зачехленными инструментами, сомнительные ребята в серых толстовках… Мужчины и женщины. Люди, визы, лесовики и марси. Молодые и старые. Высокие, низкие и средние. Полные и худые. Красивые и невзрачные. Спешащие по делам и просто гуляющие. Зажиточные и бедные. С татуировками и без. Уткнувшиеся в ручные гаджеты и обзаведшиеся более удобными очками дополненной реальности. Прагматики и мечтатели…. В столь пестрой массе затеряться ничего не стоило даже обладателю примечательной внешности. Ныка, впрочем, к таковым не относился. Да, он был лесовиком, что само по себе не так уж обычно, ведь куранямы в процентном соотношении на острове Королей продолжали составлять этническое меньшинство. Однако в абсолютных цифрах их численность была внушительной. По данным переписи населения от 402 года Эры Порядка примерно десятая доля жителей Великого Кантора приходилась на лесовиков, а это около миллиона граждан, не считая незарегистрированных нелегалов. Забавно, но люди по-прежнему воспринимали низкорослых мохнатых гуманоидов как некое временное явление хотя уже просуществовали бок о бок с ними добрую сотню лет и все еще испытывали определенные трудности, когда возникала необходимость отличить на глаз одного лесовика от другого. Последнее обстоятельство Ныка рассматривал в качестве отличного подспорья в работе. Задайте вопрос первому попавшемуся человеку: «Как выглядел тот скрывшийся с места происшествия лесовик?» Скорее всего, вы получите ответ по типу: «В смысле, как выглядел? Как обычный лесовик! Ростом метр с кепкой. Весь шерстью покрыт. Уши как лопухи. Нос длинный». Особые приметы? «Ты че, глухой, сказано тебе: уши большие да нос длинный». Таким образом следствие заполучило бы ценнейший словесный портрет, соответствующий… хм… где-то полумиллиону пр