Глава первая
Даже дышать тошно
Трубу эту водопроводную они с Амбаром так и не сумели выдрать. Не успели.
Эх, с каким бы наслаждением он тогда!..
«Адью, Мастер. Пора. Славно я на тебя поишачил! Хватит. Ухожу по-английски, не прощаясь. А то ведь ты, чего доброго, в объятиях своих прощальных и задушишь».
Не получилось уйти по-английски. Подозрительно быстро Мастер их хватился. И что примечательно! Браслетики эти не кувалдочкой, а ключиком, и ключиком знакомым, отперли.
Его бесцеремонно затолкнули на заднее сидение, и два боевика так сдавили между собой, что он подумал, что в подвале, в «кандалах», на грязном цементном полу ему было гораздо «комфортней» и, главное, спокойнее.
«Неужели эти мальчишки под Мастером ходят? — подумал он. — Да нет, ерунда! Он с ними и не свяжется. Дело-то слишком серьёзное. А может… Ирка? Весьма вероятно. Весьма! Да что я ребусы эти разгадываю? — вдруг разозлился он на себя. — Мне о другом надо думать! Как вывернуться? Ишь!.. как бугаи жмут. Дышать даже тошно. А куда едем?.. Нет, вроде бы в Москву. Значит, ещё поживу малость. Конечно же! Мастер ещё не потерял ко мне интерес! Я теперь экспертом в его Деле должен выступить, причём независимым. Я таким экспертом и выступлю! Ох, и выступлю! Вот будет ему в „радость“!» — от этой мысли ему даже дышать стало легче, но на душе всё равно было погано. А ведь хорошо вроде бы всё тогда начиналось! Хотя нет, он и тогда уже знал, что добром для него это всё не кончится. Но деваться было некуда. Когда делают такое предложение, выбор один: сейчас на тот свет или попозже. Он выбрал, естественно, «попозже».
Глава вторая
«Жить хочешь — забудь!»
Коллекционер ошибался. Мастер потерял к нему всякий интерес, но в одном он был всё-таки прав. Раз машина свернула с просёлочной дороги на Москву, то «попозже» и будет попозже — и всё-таки шанс, последний шанс у него есть, чтобы это «попозже» никогда для него не наступило!
— Что, книжный червь, — благодушно спросил его Мастер, — опять облажался?
— Не я один! — заносчиво ответил Коллекционер. Умирать в одиночку он не собирался. В компании ему было бы веселей! Даже в компании с таким!..
— Неужели… Амбар обманул, что он тебя пожалел, а то бы от этого детского сада одни ночные горшки остались? Так я его сейчас позову прояснить сей казус!
— Не надо его звать, — испугался Коллекционер, и на его щеках выступили серые пятна.
«Во как!.. тебя разрумянило!» — с удовольствием подумал Мастер.
Мама родная, сколько он таких румянцев перевидал на своём веку! На приличное кладбище хватит. И сказал:
— Верно толкуешь своё положение, книжный червь!
Но сам-то Мастер неверно истолковал его «румянец». Не в компании с Амбаром хотел он, книжный червь, умереть. Амбар был ему как родной! Не одно ведро водки вместе с ним выпито — и под эту самую водку такое перетёрто!
Хотя в бильярдной голове Амбара мозги и соломенными были, а внушил ему всё-таки, что Мастер и его в живых не оставит.
Выламывая водопроводную трубу в подвале, они окончательно договорились, что пора им помахать на прощание Мастеру ручкой! А Амбару что помахать на прощание ручкой, что контрольный выстрел в голову сделать — один чёрт. В тонкостях прощанья он не разбирался. Что в лоб, как говорится, что по лбу. В обоих случаях — больно.
И если бы Мастер узнал, в компании с кем на тот свет Коллекционер собрался, то и у него серые пятна по щекам пошли, да такие, что и рыжей своей бородой не прикрыли бы!
И хорошо, что не узнал. Зачем прекрасное настроение отвратительному человеку портить? А у Мастера было преотличнейшее настроение.
— То-то же, книжный червь, орлов моих дерьмом своим марать! — сказал он Коллекционеру назидательно. И вдруг заорал: — Не позволю! Понял, книжный червь? Не слышу?
— Поня
