В каждой фразе такого пения слышна самодовольная глупость. Ни единого проблеска глубокого, таинственного чувства, ни единого конфликта, ни единого прорыва к высокому обобщению. Слушая подобную музыку, люди мельчают. Спойте что-нибудь более значительное. Тогда я пойму.
однако самоуверенность чаще всего основана на воображаемой глупости собеседников. Точно так же обеспеченные люди разговаривают с бедняками льстивым тоном, а те, кто пребывает во цвете лет, нарочито повышают голос и упрощают речь в беседе со старшими, заведомо считая их глухими и бестолковыми.
Рассуждение Макбета о невозможности одновременно представлять собой множество противоположных сущностей относилось к суровым действиям, а вовсе не к тонким чувствам. Нельзя произнести слова преданности и в то же время подло смолчать, нельзя одновременно убить и не убить, однако даже мига достаточно, чтобы проявить и благородное, и низкое желание, вынашивать коварные мысли и немедленно испытывать чувство раскаяния.
Этим вечером он почувствовал, что стал старше и вступил в новую фазу жизни: ему удалось спасти человека, – но как убедиться, что освобождение из лап смерти означает спасение?
И вообще хотелось бы обратить твое внимание, что излишек цитат любого рода, даже английских, портит речь. Невозможно жить в относительном душевном покое, не закрывая глаза на тот факт, что все на свете уже было сказано, причем значительно удачнее, чем можем сказать мы.
Лучшая лошадь победит, невзирая на родословную, мой мальчик. Вспомни слова Наполеона: «Я – предок», – назидательно напомнил сэр Хьюго, по обычаю недооценивая аристократическое происхождение. Точно так же после сытной трапезы собеседники часто сходятся во мнении, что жизненные блага распределены с восхитительным равенством.
часто мы не в состоянии действовать, уверенные в чем-либо: неприятие обратного исхода настолько сильно, что, подобно иллюзорной стене, встает между нами и нашей уверенностью.
самоуверенность чаще всего основана на воображаемой глупости собеседников. Точно так же обеспеченные люди разговаривают с бедняками льстивым тоном, а те, кто пребывает во цвете лет, нарочито повышают голос и упрощают речь в беседе со старшими, заведомо считая их глухими и бестолковыми.
Пусть твой главный страх сосредоточится на душе твоей: там, в толпе неуемных желаний, готовых идти к цели по телам павших, прячется месть безосновательная, но непреодолимая, подобно дыханию неминуемой смерти.
А над беспечным роем земных радостей довлеет печальная участь.
миссис Валкони из Наттингвуда
