Когда свод правил игры распухает до размеров телефонного справочника, и ты бегаешь по кругу на этом дурацком поле одна, и никто, особенно он, не способен тебе посочувствовать, то, конечно, через какое-то время… гм… хочется слинять.
Потому что это они приобщили нас к музыке и книгам. Это они рассказывали нам о других вещах и заставляли смотреть на мир по-другому. С большей высоты, с большего расстояния. Но именно они забыли дать нам главное – уверенность в себе. Им казалось, что это придет само собой. Что мы вполне готовы к взрослой жизни, а их похвалы только навредят этой уверенности.
Увы, это была ошибка.
Уверенность к нам так и не пришла.
Мне стыдно потому, что в тот день мы позволили себя раздавить.
Мы снова позволили себя раздавить. Мы ничего не ответили этому злобствующему бакалейщику, считающему себя пупом земли. Мы не осадили его. Мы не вскочили из-за стола. Мы продолжали медленно пережевывать кусок за куском, мысленно внушая себе, что этот тип просто дурак набитый и нужно просто отгородиться от него, поплотнее закутавшись в воображаемую тогу молчаливого достоинства.
Бедные мы, бедные. Или нет – просто трусы.
Ну почему мы такими уродились, все четверо?! Почему люди, умеющие перекричать других, внушают нам такую робость?! Почему мы безоружны перед воинствующим сбродом?!
Что было не так в нашей семье? И где кончается хорошее воспитание и начинается трусость?
примерочную, она придерживает занавеску и всегда говорит: ой, какая ты красивая… нет-нет, и вовсе оно тебя не толстит! При каждой нашей встрече она спрашивает, в кого я влюблена, и слегка морщится, когда я начинаю рассказывать о своих любовниках.
Она никогда не судит меня. Принимает такой, какая я есть. С моим серым лицом и мрачными мыслями. Или с моим румянцем и розовыми надеждами. Лола знает, как безумно иногда хочется – ну просто вынь да положь! – купить плащ с капюшоном или туфли на шпильках. Ей понятно удовольствие взять и на раз спустить все, что лежит на кредитной карточке, а потом клясть себя на чем свет стоит, оставшись без гроша. Лола меня балует. Когда я захожу в при
известных пределов. Она никогда не выходит из себя – я взрываюсь по любому поводу.
Она утверждает, что мир принадлежит тем, кто рано встает, – я умоляю ее говорить потише и дать мне выспаться. Она романтик – я прагматик. Она вышла замуж – я до сих пор порхаю по жизни беззаботной стрекозой. Она не способна спать с мужчиной без любви – я не могу спать с мужчиной без презерватива. Она… Она нуждается во мне, а я – я нуждаюсь в ней.
А ведь мы с ней такие разные… Она боится собственной тени – я на свою плюхаюсь не глядя. Она переписывает от руки сонеты – я скачиваю на свой комп свежие хиты. Она обожает живопись – я предпочитаю фотографию. Она никогда не рассказывает, что у нее на сердце, – я выкладываю все что думаю. Она не выносит конфликтов – я стремлюсь прояснить ситуацию сразу и до конца. Ей нравится быть слегка под хмельком – я предпочитаю напиваться в дым. Она не любит тусовки – я не люблю сидеть дома. Она не умеет развлекаться допоздна – я не способна ложиться спать вовремя. Она терпеть не может играть – я терпеть не могу проигрывать. Она готова помогать всем и каждому – я добра лишь до извест
странная манера эдак сердечно протягивать вам руку, при этом уже ненавидя вас в душе
На смену велику пришел телик…
Мы были уже достаточно взрослыми, чтобы покоряться добровольно
