Я не думаю, конечно, чтобы поэты так уж нуждались в чьей-нибудь признательности, тем более посмертной, да еще в виде такой претенциозной нелепости, как мавзолей.
Не так было с Гейне. Стоит прочесть «Северное море»,[15] и вы поймете, что классическая застылость контуров и даже эмблематичность олимпийцев прямо-таки была ему не по душе, оскорбляла его эстетически
Но Шиллер любил античность. И, конечно, сам он первый чувствовал, что пишет совсем не то, что читал